Пьессы

Плавт Тит Макций

140 Амфитрион сегодня возвращается,

А с ним и раб, которым я прикинулся.

Чтоб распознать нас вы могли немедленно,

Ношу на шляпе я вот эти перышки;

Отец под шляпой носит золотой пучок,

Амфитрион значка не носит этого.

Домашние, конечно, этих всех значков

Не могут видеть, вы же видеть будете.

Но вот Амфитрионов раб тот, Сосия,

Из гавани идет сюда с фонариком.

150 Пусть подойдет. От дома прогоню его.

Вниманье! Есть на что смотреть вам, зрители:

Юпитер и Меркурий лицедействуют.

АКТ

ПЕРВЫЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Сосия, Меркурий. [381]

Сосия

Найдется ли на свете кто смелей меня, нахальнее?

Ночь! Наша молодежь буйна, а я гуляю здесь один.

А ежели в тюрьму меня сейчас сведет ночной дозор?

Назавтра же из погреба — под плети! Защищайся там!

Хозяин не поможет, да и всякий скажет: правильно!

Все заслужил он! Изобьют тут восемь молодцов меня,

381

слл. Сосия в сильной степени романизирован, что производило комический эффект, учитывая греческую обстановку представления и греческий вид и костюмы действующих лиц. Он боится столкнуться поздней ночью с буйной кутящей молодежью и тем навлечь на себя внимание римской ночной полиции (в подлиннике триумвиров, «уголовных» или "ночных"). И в дальнейшем Сосия ведет себя как типично римский раб (в Афинах обращение с рабами было намного мягче). Вспоминая ту длинную ночь, когда его повесили на крест и вплоть до утра секли; и далее, удивляясь сходству между собой и Меркурием, он говорит, что это сходство было бы еще полнее, если бы у его двойника спина была так же сильно покрыта рубцами от побоев, как и у него.

160 Как будто наковальню! Чуть вернулся из чужих краев,

Сразу квартира готова казенная!

Вот нетерпенье хозяйское! За полночь,

Хочешь, не хочешь ли — гонит из гавани!

Днем-то послать неужто не мог?

Тяжело у знати рабом служить,

А того тяжелей служить богачу!

Беспрерывная работа день и ночь — все мало!

Делай то-то! Слушай то-то! Нет тебе покоя.

17 °Сам же господин — богат он, а труда не знает;

Что на ум взбредет ему, все, думает, возможно!

Так и надо! А не взвесит, сколько там работы!

Верен ли приказ, не верен — он не поразмыслит.

Неправда великая в рабстве таится,

Ярмо это с тяжким трудом переносишь.

Меркурий (в сторону)

Не мне ли, скорее, роптать на неволю?

Был раньше свободен, теперь в раба я

Отцом обращен. Он же — раб прирожденный.

А ропщет.

Сосия

180 Я ль не разбойник! Только что пришло сейчас мне в голову:

Мой долг — благодарение воздать богам за свой возврат.

Иначе боги — пожелай они воздать мне должное -

Как раз пошлют кого-нибудь разбить мне морду вдребезги!

Они ко мне добры, а я забыл о благодарности.

Меркурий (в сторону)

Вот дело необычное: он цену знает сам себе!

Сосия

Чего ни я, ни кто другой из города не ждал совсем,

Как раз и вышло: целыми домой мы возвращаемся,

С победой! С одолением! Войска идут в обратный путь, [382]

Великий

бой окончили, врага мы уничтожили,

382

слл. Рассказ Сосии о походе и подвигах его господина Амфитриона также заключает в себе немало римских черт. Так, Амфитрион представлен римским главнокомандующим, обладателем высшей военной власти и правом производить гадания. То, что он убил неприятельского царя, напоминало зрителям о редком подвиге популярного в эпоху Плавта полководца Марцелла, который в войне с галлами убил их князя Вирдумара.

190 И город, Фивам похорон столь много давший горестных,

Военной силой доблестной сразили, покорили мы.

Амфитрион, мой господин, верховным был начальником.

Добычи, славы добыл он, земли своим согражданам

И укрепил фиванскому царю Креонту трон его.

Со мной послал из гавани супруге весть о том, как он

Веленье государства там, войсками правя, выполнил.

Но как же мне, представ пред ней, однако, повести рассказ?

Налгать? Простое дело, мне совсем оно привычное.

Чем пуще разгорался бой, тем ревностнее я бежал:

200 А все-таки скажу, что был; что слышал, то и выложу.

Но все же как рассказывать? В каких словах? Об этом я

Сначала пораскинуть сам с собою должен. Так начнем.

"Как только мы пришли туда, едва земли коснулись их,

Тотчас Амфитрион избрал мужей — из первых-первых все,

Таких набрал; с приказом их отправил к телебоям он:

Пускай вернут без боя, что награблено, и выдадут

Грабителей, он отведет войска назад домой тотчас,

Аргивцы из страны уйдут, и мир настанет; если же

Они иначе думают и не дадут, что требует,

210 Он нападет на город их со всей военной силою.

Послы Амфитрионовы в порядке телебоям все

Сказали. Гордецы, они, на силу понадеявшись,

Весьма надменно приняли послов. Таков их был ответ:

"Мы в силах защитить себя оружием; поэтому

Пределы наши поскорей оставь и уведи войска".

Послы вернулись с этим; враги — свои из города

Выводят легионы все: как дивно их оружие!

Вышли встречь силы той и другой стороны,

220 В строй вошли воины, в строй вошли и ряды,

Мы своим способом каждый наш легион

Ставим, враг ставит строй против нас, и потом

С двух сторон между войск вышел вождь тот и тот,

Вне рядов меж собой повели разговор.

Решено: кто в бою побежден будет, тот

Сдается сам, сдает очаг, город свой, алтари,

А затем с двух сторон трубы звук подают,

Отзвук им от земли, крик от войск с двух сторон.

А вожди здесь и там, возгласив свой обет

230 Божеству, держат речь к воинам, и потом

Каждый сам за себя, сколько в нем силы есть,

Бьет мечом недруга. Гнется меч, до небес

Крик людской! Облаком стал кругом дух и пар,

И от ран гибнет люд.

Наконец (хорошо!) натиск наш верх берет,

Густо враг падает, все сильней наш напор.

Сражены гордецы!

Но никто не бежит, не сойдет с места вспять!

Стойко всяк бой ведет.

240 Испустить дух готов, чем с поста сдвинуться.

Где стоял, там и лег, так в ряду и лежит.