Пестрота отражений
Шрифт:
А кроме того Исар, как и предлагал, показал ей несколько упражнений, чтобы качать руки и мышечный корсет. Поначалу он смутился, и Арай поняла, что он предлагал это в шутку, но ей действительно мешала собственная неспособность поднять ничего тяжелее сумки с учебниками, да и от сумки она сильно уставала.
— Хотон-хон гораздо сильнее меня, — упирала она, — но по ней же не заметно?
Хотон-хон имела некоторую форму, отличную от палочного человечка — Арай, но Исар был вынужден признать, что не заподозрил бы за женой Байч-Хараха богатырской силы.
Вторым месяцем лета учебный год в Доме целителей закончился — предполагалось, что студенты захотят съездить домой повидать свои семьи, да и Хотон-хон устала сидеть в городе с детьми. Ещё весной Арай была уверена, что для неё в каникулы ничего не изменится: ехать к отцу она не собиралась, а податься больше было некуда, да и не успела столица ей надоесть.
Однако теперь она с удовольствием прохлаждалась на террасе у дома или в беседке на берегу реки неподалёку, рассказывала Исару бактериальную теорию, за которую получила высший балл на экзамене, слушала его собственные размышления вслух о его проектах и наслаждалась каждой минутой отдыха — не только от учёбы, но и как будто ото всей своей прежней жизни.
По вечерам Исар, скрепя сердце, гонял её с маленькими гантелями, которые сам и сварил из обрезков труб, а ещё с подсказки Байч-Хараха показывал некоторые приёмы самообороны. Ни он, ни Арай всерьёз не думали, что ей такое понадобится, но ей хотелось перестать вздрагивать, когда кто-то из других студентов или лаборантов внезапно распахивал ей в лицо дверь или перегибался через неё, чтобы что-нибудь взять. Исару же, как начала подозревать Арай, нравилось брать её в захват.
Она и не возражала. Если вначале вид мужа вызывал у неё только чувство вины и долга, то теперь при его появлении Арай окатывало облегчением и ощущением безопасности.
— Что поделываешь? — спросил Исар, входя в дом с влажным полотенцем на шее. Стояла полуденная жара, а Исар не любил летом закрываться в мастерской, предпочитая работу на свежем воздухе, поэтому на самое пекло он делал перерыв и, мокрый после умывания, приходил в дом, где Арай в кондиционированном комфорте обычно потихоньку ковыряла учебные материалы на следующий год.
— Я тут нашла видео, — сказала она, поворачивая к нему бук. — Мне кажется, они делают что-то похожее на ту деталь, что ты никак не придумаешь, как вырезать массово.
Исар задрал брови и уши и присел на край дивана посмотреть. Несколько минут они вдвоём старательно слушали комментарий на всеобщем.
— Хм-м… — протянул Исар в конце. — То есть, он предлагает из двух досок это сделать… А как он их скрепляет, ты поняла? Он не показал.
— На штифты, — припомнила Арай и промотала видео на нужное место.
— Что это?
— Ну, палочки такие деревянные.
— Нагели, что ли?
Арай пожала плечами и прослушала интересующий момент
— Вот это слово, у нас оно переводится как штифт, а у тебя не знаю, может, и нагель. Смотри, у него тут схема есть.
Но вместо того, чтобы смотреть, Исар наклонился и поцеловал её в макушку. Арай неловко улыбнулась.
— Искала специально для меня? — довольно спросил Исар.
— Ну я подумала, надо же всеобщий тренировать. Но медицинские видео ты же не будешь со мной смотреть, они стрёмные.
— А столярные ты бы со мной посмотрела? — ещё шире улыбнулся Исар. — Хочешь переквалифицироваться?
— Нет, — сказала Арай, розовея. — Просто хочу ещё что-нибудь делать вместе.
Этим она заслужила ещё два поцелуя и внезапно осознала, что хотела бы на них ответить, но Исар уже её отпустил, как будто одумался, и пошёл наливать обоим прохладительных напитков. Арай засмотрелась на его руки — сильные, жилистые, с аккуратными ногтями. У работников его завода у всех ногти были в ужасном состоянии, а Исар за своими следил с тех пор, как выписался из Дома целителей. Она подозревала, что это имеет к ней какое-то отношение.
Телефон пиликнул — Арай отвлеклась на сообщение от Яны-хон, которая с того дня, как поделилась косметикой, время от времени спрашивала, не нужен ли Арай совет умудрённой опытом женщины, что с мужем делать. До сих пор Арай не очень понимала, что такое Яна-хон может ей посоветовать — не муданжка, она сама странно и иногда не очень-то прилично себя вела. Но теперь Арай припомнила те случаи, когда видела Яну-хон с её мужем, и как они не могли перестать трогать друг друга. И подумала, что, возможно, ей есть чему поучиться.
— Арай, — Исар поставил перед ней запотевший стакан с холодным соком. — Тебе… нравится здесь… со мной?
Арай резко уткнулась носом в стакан. Исар нечасто заговаривал о том, чтобы она бросила учёбу, но каждый раз это ощущалось всё обиднее. Ей было с ним так хорошо… Но в один прекрасный день он выдвинет ультиматум, и тогда Арай придётся отказаться от его беседок и террас, его довольной улыбки и красивых рук и остаться опять одной против всего мира.
— Тебе что-нибудь ещё сшить? — осторожно ответила она вопросом на вопрос. Она нашла время уже на два диля и несколько рубашек и ещё дважды посещала с Исаром его рабочие встречи, изо всех сил компенсируя своё фундаментальное несоответствие идеалу хорошей жены.
— Да нет, я просто… — он помялся, и Арай зажмурилась. Только бы он потерпел ещё, ведь она так старалась! Ну хоть до конца каникул… Она не хотела остаться одна и без дела. Если уж ссориться с мужем, то потом занять себя чем-нибудь, чтобы не было времени об этом думать! Но Исар продолжал: — Ты ведь не собираешься с Муданга уезжать?
Арай открыла глаза.
— Не-ет. У меня по договору обязанность после обучения ещё десять лет отработать в Доме целителей. А после этого, я думаю, или там и останусь, или частную практику открою, как Задира. За десять лет-то про меня уже все узнают.