Пестрота отражений

Жукова Юлия Борисовна

— Да ладно, ты ничего такого не сказала, — постарался он изобразить непринуждённость. — Кстати… очень заметно, что глаз искусственный?

Арай всмотрелась ему в лицо.

— А-а… который у тебя искусственный?

— То есть как? — Исар моргнул. Разве не видно?

— Ну, я не очень в курсе подробностей твоей операции, — пояснила Арай. — Мы в то время проходили печень, и на пациентов с глазами я как-то не обращала внимание.

Тут уже Исар не удержался и прыснул. К счастью, тут им принесли завтрак, так что его смешок прошёл незамеченным.

—

Как на это можно не обратить внимания? — спросил он, заворачивая нежную ягнятину в лепёшку вместе с соленьями и сыром. — Как ты вообще выдерживаешь на всё это смотреть там каждый день?

Арай уже откусила от лепёшки с чомой и запила своим разбавленным кофе и некоторое время задумчиво жевала.

— Нас когда отбирали в программу, мы месяц мыли трупы.

— Что? — Исар был уверен, что ослышался.

— Ну, — Арай махнула рукой для убедительности, — когда умирает человек, его же моют и переодевают для похорон, так? Обычно это семья делает, но Хотон-хон договорилась со Старейшинами, чтобы нас, кандидатов, приглашали на эту работу. Семья-то не очень хочет таким заниматься обычно.

Исару самому пришлось в своё время готовить к похоронам тело отца, и это было одним из самых неприятных воспоминаний в его жизни, но отец умер дома в своей постели, да и мучился недолго, и в целом Исар считал, что ему повезло. У других, он знал, бывало похуже…

— Но они… нормально выглядели?.. — уточнил Исар, сам не зная, зачем.

— По-всякому, — бодро ответила Арай, откусывая ещё кусок. — Одному лошадь копытом голову проломила. Другого волки порвали на части. Утопленник был, помню. Ещё женщина была, при пожаре погибла — задохнулась, но подгорела немного.

Исар неуверенно глянул на лепёшку с мясом у себя в руке.

— И как… ты это вытерпела?

— Ну как, — Арай прихлебнула кофе. — Стошнило раз двадцать, потом привыкла.

Исар отложил еду и немного подышал.

— И ты хочешь этим заниматься всю жизнь? Ради чего?

Арай опустила лепёшку, которую собиралась откусить, и посмотрела ему прямо в лицо.

— Ради того, чтобы никто не мог мне указать на моё место.

Исар нахмурился, не обрадовавшись напоминанию, что его жена хочет жизни отдельно от него.

— Но разве нельзя было выбрать что-то… поприятнее?

Арай пожала плечами и прожевала ещё кусок лепёшки.

— Если бы на Муданге были образовательные программы по законничеству или там, не знаю, — она указала на Исара раскрытой ладонью, — столярному делу, и меня туда были готовы взять, я бы, может, выбрала что-то из этого. Но в целительстве уже есть женщины. Люди уже привыкли к мысли, что женщина может это делать. И когда у человека жизнь на кону, он не так разборчив. А в других областях было бы труднее доказать, что я на что-то гожусь.

Исар вспомнил бескомпромиссную манеру Хотон-хон, да и второй земной целительницы, под стать ей. Когда Байч-Харах убедил его лечь на лечение, он уже не раз слышал о чудесах, которые творили земляне, в том числе женщины. Поведение Хотон-хон казалось противоестественным, но он и не думал

ослушаться её категоричных приказов. Он верил её прогнозам. И, выйдя из Дома целителей, он сам стал ходячим доказательством её внушительных возможностей. Значит, его Арай станет такой же?

Он представил себе Арай, размашистой неженственной походкой врывающуюся в палату и тоном, не терпящим возражений, назначающую какие-то странные процедуры. Представил себе санитаров, вытягивающихся по струнке при её приближении. Пациентов, послушно задерживающих дыхание в сканере.

Эта девчонка, сбежавшая от отца, чтобы не стать заложницей в деловом партнёрстве, доверившаяся чужим людям, обещавшим дать ей всего лишь знания, а вовсе не золотые горы, спавшая на клеёнке на холодной земле… Как так вышло, что она оказалась его женой? И что ему делать, когда она станет новой Хотон-хон? Вспомнит ли она вообще, что у неё в глуши на лесопилке есть какой-то муж, ради которого иногда надо изображать образцовую жену? Какое место будет Исар занимать в её мире?

Какое место Байч-Харах занимает в мире своей жены и как он его отвоевал?

— А… — Исар заговорил раньше, чем придумал, что сказать, и в итоге произнёс что-то ни к селу, ни к городу: — какие мужчины тебе нравятся?

Арай задумчиво дожевала свою лепёшку.

— Да мне вообще мужчины не очень нравятся, — призналась она наконец. — Только и ждёшь всё время не подката, так издёвки. Но хуже всего красивые пациенты.

— Почему? — удивился Исар, но сердце у него забилось быстрее.

— А они думают, раз они красивые, то все должны вокруг них выпрыгивать и только ими заниматься. Что у меня дел поинтереснее нет, чем сидеть выслушивать какие-то тупые байки. К счастью, Хотон-хон разрешает особо надоедливым ставить ректальный градусник. После этого обычно делают вид, что меня не знают, — она мстительно усмехнулась.

Исар поинтересовался, что такое ректальный градусник, и похолодел. Мало того, что его жена на работе таким занимается с красивыми мужчинами, так ещё и в качестве наказания.

— Вообще есть правила, — опомнилась Арай. — Мы не можем использовать свои знания и навыки во вред. Но, знаешь… Всё равно с целителем лучше не ссориться. В мелочах иногда можно так жизнь испортить…

— А… среди коллег? — неловко перевёл тему Исар. Вопрос, на какое место он может рассчитывать в жизни жены, навис над ним, как грядущая лавина над горной тропкой.

— А, они меня все ненавидят, — отмахнулась Арай.

— Это ещё почему? — вскинулся Исар, почуяв возможность на что-то повлиять. — И земные целители тоже?

— Нет, целители нормальные, — мотнула головой она. — Они, правда, меня считают ребёнком. Едой иногда угощают или отправляют спать пораньше… ну такое. Всегда предлагают помощь, но с вопросами я всё равно всегда хожу к Хотон-хон, потому что она по-муданжски может объяснить. Ну Яна-хон тоже более-менее.

— Кто же тогда?..

— Другие студенты. Понимаешь, я учусь лучше, чем они. Им западло, вот и надеются меня как-нибудь выжать.