Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников
Шрифт:
Надежда Петровна. Олимп Валерианович, не верьте ему, окаянному, ей-богу, не верьте.
Олимп Валерианович. Что случилось, Надежда Петровна?
Автоном Сигизмундович. В чем дело?
Надежда Петровна. Олимп Валерианович, если он вам говорил, что он честный человек, то это исключительно одна бутафория.
Олимп Валерианович. Кто говорил?
Надежда Петровна. Иван Иванович.
Олимп
Надежда Петровна. Иван Иванович Широнкин, жилец наш.
Автоном Сигизмундович. Ну, так что же он?
Надежда Петровна. Я, говорит, Надежда Петровна, знаю, что ваш сын никакой не коммунист, потому что он от паразитов произошел. Я девятнадцать лет в полном законе с супругом жила, а он мне, представьте себе, заявляет, что у меня сын от паразитов произошел. Зачем же вы, говорю, Иван Иваныч, про моего отпрыска такую возмутительную легенду распространяете. Все равно, говорит, докажу.
Олимп Валерианович. Какому идиоту, простите за выражение, он хочет такие вещи доказывать?
Надежда Петровна. Вам, Олимп Валерианович, вам. Только вы не верьте ему, Олимп Валерианович, ей-богу, не верьте.
Олимп Валерианович. Я, Надежда Петровна, даже и слушать его не стану.
Надежда Петровна. Кто же будет, Олимп Валерианович, слушать, что у меня Павлуша не коммунист, если вы, Олимп Валерианович, сами видели: у него настоящий мандат имеется. И до чего серьезный мандат: вы мне верите или нет? Я всю ночь уснуть не могла. Все, Олимп Валерианович, думала — а вдруг арестуют, а вдруг арестуют?
Автоном Сигизмундович. Это как же, за что же он мать арестует?
Надежда Петровна. Вы, Автоном Сигизмундович, даже не знаете, до чего он ужасно идейный. У него эта идея, Автоном Сигизмундович, вроде запоя. Не иначе как это у него по отцовской линии — тот, бывало, как выпьет — пустите меня, говорит, за границу — я всех немцев переколочу.
Олимп Валерианович. Это за что же?
Надежда Петровна. Пусть, говорит, переходят в русскую веру.
Автоном Сигизмундович. Неужели ваш сын до того свиреп?
Надежда Петровна. Свиреп, Автоном Сигизмундович, свиреп, но с начальством, Автоном Сигизмундович, птица.
Автоном Сигизмундович. Какая птица?
Надежда Петровна. Голубь, Автоном Сигизмундович, голубь. И даже не голубь — цапля.
Автоном Сигизмундович. Почему цапля?
Надежда Петровна. На одной ножке стоит, Автоном Сигизмундович.
Олимп Валерианович. Мне ваш сын, Надежда Петровна, понравился.
Надежда
Олимп Валерианович. В таком случае, Надежда Петровна, зачем же нам свадьбу откладывать?
Надежда Петровна. Олимп Валерианович, голубчик, неужели же вы решились?
Олимп Валерианович. И сегодня же, Надежда Петровна, сегодня, только с одним условием.
Надежда Петровна. С каким же условием, Олимп Валерианович?
Олимп Валерианович. Чтобы сын ваш, Надежда Петровна, к нам сегодня же жить переехал.
Надежда Петровна. Не только сын, Олимп Валерианович, все переедем.
Олимп Валерианович. Ой, как вы меня испугали. Нет, Надежда Петровна, зачем же все?
Надежда Петровна. Не извольте беспокоиться, Олимп Валерианович, это нам никакого труда не составит, только вещи возьмем и приедем.
Олимп Валерианович. Вещей он может не брать, пусть приедет с одним мандатом.
Надежда Петровна. Он у нас без мандата, Олимп Валерианович, шагу не делает. Ныне утречком в баню ходил и то, говорит, в правой руке, говорит, веник, а в левой руке, говорит, мандат. Так, говорит, с мандатом и мылся. Пусть на меня, говорит, и на голого, как начальника, смотрят.
Олимп Валерианович. Ну, значит, я вас жду, Надежда Петровна.
Надежда Петровна. Моментом, Олимп Валерианович, моментом, как лошадь. (Уходит).
Настя, Олимп Валерианович, Валериан Олимпович и отец Повсикакий.
Все. Уррра…
Павел Сергеевич. Не вешайте меня, ваше высочество, ради бога, не вешайте.
Надежда Петровна. Помилуйте его, ваше высочество, он по глупости, ей-богу, по глупости.
Настя. Вы зачем меня за подол хватаете. Батюшки, барыня.
Надежда Петровна. Боже мой, Настька.
Все. Ура!
Павел Сергеевич. Мамаша, махайте на меня чем-нибудь или я тут же при всех скончаюсь.
Все. Ура!
Олимп Валерианович. Господа, сегодня ее императорское высочество всемилостиво соизволили обвенчаться с сыном моим Валерианом Олимпиевичем.
Варвара Сергеевна. Ой…
Олимп Валерианович. Милостивые государи, я плачу.