Пьесы. Том 2
Шрифт:
Жанна. Так вот, с сегодняшнего дня ты всегда будешь храбрым, Карл.
Карл (заинтересованный, наклоняется к ней). Фокус у тебя, что ли, какой есть?
Жанна. Да.
Карл. А ты, часом, не колдунья? Можешь мне смело признаться, мне это все равно. И, клянусь, я никому ничего не скажу. Пытки - по-моему, это такой ужас! Как-то раз они потащили меня смотреть, как жгут еретика. Меня всю ночь рвало.
Жанна (улыбается). Нет, Карл, я не колдунья, а фокус у меня
Карл. А не продашь ли ты мне свой фокус, конечно, втайне от них всех? Я не богат, но могу дать тебе чек на казну.
Жанна. Я его просто так тебе открою.
Карл (недоверчиво). Даром?
Жанна. Да.
Карл (сразу замыкается в себя). Тогда я тебе не верю. Или это плохой фокус... а если хороший, то обойдется слишком дорого. Бескорыстным людям всегда приходится переплачивать. (Тасует карты.) А знаешь, это я просто привык дурачиться, чтобы они от меня отвязались, но на самом деле я все понимаю. Меня не так-то просто оставить в дураках.
Жанна (мягко). Ты слишком многое понимаешь, Карл.
Карл. Слишком? Слишком многое понимать - это не помешает.
Жанна. Нет, мешает иногда.
Карл. Надо же как-то себя защищать. Посмотрел бы я на тебя!.. Будь ты одна среди этих скотов, которые только и думают, как бы всадить тебе в бок кинжал, когда ты меньше всего этого ожидаешь, а особенно если ты от природы человек хилый, как, скажем, я, ты бы быстро поняла, что единственный способ выкрутиться - это быть гораздо умнее их всех. Вот я и гораздо умнее их. Поэтому-то я худо ли, хорошо ли, но удерживаюсь на своем скромненьком троне в Бурже.
Жанна (кладет ладонь на его руку). Теперь я всегда буду с тобой, чтобы тебя защищать.
Карл. Правда?
Жанна. Да. А я сильная. Я ничего не боюсь.
Карл (вздыхает). Значит, тебе повезло!.. (Раздает карты.) Сядь на подушку, я сейчас научу тебя играть.
Жанна (с улыбкой садится у трона). Ладно, если хочешь, учи. А потом я тебя научу кое-чему другому.
Карл. Чему?
Жанна. Как ничего не бояться. И не быть чересчур умным.
Карл. Идет. Видишь карты? На них нарисованы разные фигуры. Тут есть всякие, как в жизни: холопы, дамы, короли... Потом фоски: на одних сердечки - черви, на других пики, потом трефы и бубны - это солдаты. Их много, так что можно убивать их сколько угодно. Сначала сдают карты, не глядя, тебе может достаться много хороших или много плохих карт, а потом уж начинается битва. В зависимости от их достоинства старшие карты могут брать младших. Какая, по-твоему, самая сильная карта.
Жанна. Король.
Карл. Верно. Король - одна из самых сильных карт, но в карточных играх есть, дочка, карта посильнее короля. Вот посмотри - видишь, только одинокое большое сердце в центре...
Жанна. Тогда это
Карл (раздраженно). Да нет, упрямая деревенщина! Оставь ты бога в покое хоть на пять минут! Мы же сейчас в карты играем. Не бог, а туз.
Жанна. Как так туз? Значит, дурацкая игра твои карты. Кто же это может быть сильнее короля, если не бог?
Карл. Представь, туз. Туз, если тебе угодно - это бог, но только свой в каждом лагере. Смотри, вот туз червей, туз пик, туз треф и туз бубен. В каждой масти по тузу. Видно, у вас в деревне не первые умники! Ты думаешь, англичане не молятся так же усердно, как и мы? Думаешь, у них нет бога, который их охраняет, защищает и посылает им победу? А мой кузен, герцог Бургундский, - у него в Бургундии тоже есть свой маленький бог - шустрый, хитрый, с его помощью герцог всегда выходит сухим из воды. Бог, дочка, со всеми. Он арбитр и считает очки. И в конце концов он всегда за тех, у кого много денег и большая армия. Почему это ты хочешь, чтобы бог был за Францию, когда у нее уже почти ничего не осталось?
Жанна (мягко). Возможно, как раз потому, что у нее ничего не осталось, Карл.
Карл (пожимает плечами). Плохо же ты его знаешь!
Жанна. Нет, знаю лучше, чем ты, Карл. Бог не с теми, кто сильнее. Он с теми, кто храбрее. А это вещи разные. Бог не любит тех, кто боится.
Карл. Значит, меня он не любит. А если он меня не любит, почему это, по-твоему, я должен его любить? Пусть бы сделал меня храбрым. Разве я против?
Жанна (строго). Стало быть, ты воображаешь, что бог твоя нянька и нет у него других дел, как только с тобой возиться? А почему бы тебе не попробовать хоть чуточку самому выпутаться, пользуясь тем, что он тебе дал? Правда, он не дал тебе таких огромных толстых лапищ, как господину Латремую, да и ноги тебе сделал слишком длинные и тощие...
Карл. Ты тоже заметила? Мог бы сделать получше. Особенно при теперешней моде. А знаешь, из-за моих ног Агнесса меня никогда не полюбит. Будь у него хотя бы глазомер получше, он не наградил бы меня вдобавок еще и толстыми коленками.
Жанна. Тут я с тобой согласна. Не особенно он потрудился над твоими коленками. Зато он дал тебе иное, вложил в твою скверную башку кое-что получше, скверный мальчишка. Маленькую искорку, вот она-то и похожа больше всего на господа. Ты можешь употребить ее во зло или во благо, тут он, Карл, дает тебе полную свободу. Можешь пользоваться ею, чтобы играть в карты и по-прежнему изо дня в день облапошивать архиепископа... или чтобы укрепить свой дом и восстановить свое королевство, которое у тебя рвут из рук. У тебя от королевы есть сын, Карл. А что ты оставишь мальчику, когда помрешь? Крохотный кусочек Франции, обглоданный англичанами? Или в тебе стыда нет? Он тоже потом скажет, когда вырастет - бог, мол, мною не интересовался. А ведь это ты, Карл, им не интересуешься. Для сына ты сам бог. Это он поручил тебе сына. Бог создал тебя королем, взвалил на тебя тяжелую ношу. Ты не жалуйся - чем тяжелее бремя, тем, значит, бог сильнее печется о человеке.