Пьесы. Том 2
Шрифт:
Вспышка магния. Входит Ненетта.
Ненетта. Мсье, опять пришел тот молодой человек в черном, который хотел вас видеть. Он настаивает на встрече. Говорит, что вы непременно должны его принять, что это очень важно.
Орнифль. Передайте ему от моего имени, что он еще очень молод и что на этом свете все не так важно, как это кажется. Скажите, пусть зайдет еще раз под вечер. А сейчас я беседую с моим духовником.
Ненетта уходит.
Орнифль. Ведь это почти что правда,
Отец Дюбатон. Знаю... Знаю... Вы некоторым образом... перегружены... Мне неловко, что мое присутствие усугубляет... Думаю, что мне лучше прийти в другой раз.
Вспышка магния.
Орнифль (не меняя позы, кричит ему). Нет! Не уходите, отец мой! Я придумал!
Маштю (вскакивает). Мой куплет?
Орнифль. Нет! Конец псалма. Пишите, Сюпо! (Поет.)
Уходят, рыдая,
Домой пастухи.
(Маштю.) Вот видишь, и тут у меня поэтическая вольность! Но отец Дюбатон, в отличие от тебя, не поднимает шума. (Продолжает.)
Уходят, рыдая,
Домой пастухи.
Обратно, вздыхая,
Бредут старики.
Язычников скверных
Ликует толпа.
В сердцах правоверных
Печаль и тоска.
О где ты, Спаситель,
Где, господи?
– Я -
В тебе, искуситель,
Отвергший меня.
Отец Дюбатон (искренне растроганный). Спасибо. Благодарю, сын мой. Вы сделали мне прекрасный подарок. И могу сказать, ничуть не преувеличивая, что вам многое простится за ваш маленький псалом, такой наивный и поэтичный... хотя, надо признаться, весьма... неортодоксальный.
Орнифль. Я запомню ваши слова, отец мой. Придет день, когда мне наверняка пригодится ваше прощение!
Вспышка магния. Орнифля просят переменить позу.
Маштю. Довольно. Теперь мой черед! Не хочешь, так не поправляй второй куплет, но придумай мне еще один, четвертый, чтобы намеки были пикантные! Всего четыре строчки, черт побери! Неужели ты не можешь придумать четыре строчки для своего друга! Ты же только что между делом сочинил целый псалом для святого отца!
Орнифль (по настоянию фотографов с каждым разом принимает все более нелепые позы, словно исполняя какой-то безмолвный смешной танец). Святой отец обещал мне индульгенцию. А что ты мне посулишь?
Маштю. Я удвою твой гонорар!
Орнифль.
Мадемуазель Сюпо. Да, мэтр!
Орнифль. Начнем! (Мадемуазель Сюпо играет. Поет.)
Измазанный помадой,
Ее я провожал.
Шиньон ее помятый
Неловко поправлял.
Кончалось воскресенье,
Прощались мы в тоске,
Сливаясь черной тенью
В укромном уголке.
Маштю (в восторге). Записывайте, записывайте, Сюпо! Вот это куплеты! Вот это намеки что надо!
Вспышки магния следуют одна за другой.
Орнифль и Маштю (хором повторяют куплет, кривляясь и приплясывая на манер Мари Тампон). Кончалось воскресенье,
Прощались мы в тоске,
Сливаясь черной тенью
В укромном уголке.
Отец Дюбатон, удрученно воздев руки к небу, выскальзывает за дверь. Вспышки магния. Позы, которые с готовностью принимает Орнифль, на этот раз вместе с Маштю, становятся все более смешными и нелепыми. В комнату молча входит графиня с огромным букетом в руках, с легкой, чуть печальной улыбкой она наблюдает за этой сценой.
Репортер (незнакомый с нею). Удивительный человек! Просто чудо! Он каждый день устраивает вам такой спектакль?
Графиня (тихо). Да, каждый день. Я ого жена.
Стремительно опускается занавес
Действие второе
Вечер. Те же декорации, скупо освещенные. Орнифль в костюме XVII века, рядом с ним на подставке - парик. Его личный врач, доктор Субитес, щупает ему пульс. Он тоже одет в костюм XVII века - черная мантия, брыжи и высокий колпак, наподобие тех, какие носили мольеровские врачи.
Орнифль. В последние дни у меня шалят нервы.
Субитес. Это от легких.
Орнифль. По утрам, стоит мне закурить, сразу же начинает кружиться голова.
Субитес. Все от легких.
Орнифль. Перед глазами вдруг появляется черная пелена.
Субитес. Это все легкие. Легкие...
Орнифль. И боль в левой руке.
Субитес (паясничая). Я же сказал - легкие! (Вынув из своей сумки аппарат для измерения кровяного давления, неожиданно спрашивает.) А ты слыхал анекдот про зайца и академика?