Пьесы

Радзинский Эдвард Станиславович

Он. Перестань сейчас же! Он все испортит…Мы повторим еще раз.

Нептун. Да, да — на бис! И простите меня…

Нептун и Геныч уходят.

Он. Ау! Леночка! Мы пришли в нашу первую комнату. Смертельный номер! Она (почти кричит). Перестань шутить! Я не могу больше над этим смеяться! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя! Я же люблю тебя!

Часть

вторая

Выходят Нептун и Он.

Он (в зал). Это значит — прошло больше года. Я закончил университет, я начал работать в НИИ. Нептуша, пора вспомнить про первый год моей работы.

Нептун. Обижаешь. Я, конечно, уважаю интеллигентные занятия: я вон сам в фотографии работаю, я, если хочешь знать, когда без очереди куда лезу — всегда кричу для интеллигентности «Атас! В министерство опаздываю». Я, вон, фильм «Тени забытых предков» по телевизору до конца досмотрел. Но сегодня суббота, день отдыха. (С негодованием.) И если ты хочешь в мой выходной день повспоминать про свои протоны-электроны…

Он. А что ты кричишь?

Нептун. А сам закрой коробочку! Я к тебе пришел прямиком из детства или ты ко мне? Чем гостя из детства занимаешь? Где домино? Где футбол? Где телевизионная игра «А ну-ка, парни!»? А теперь про работу решил наладить?

Он. Нептуша!

Нептун. Обиделся я! (Молчание)

Он. Нептуша, а Нептуша… А у нас мюзикл зато скоро будет…

Нептун. Чего?

Он. Мюзикл! Это значит: когда всем весело! Поем напрополую и при этом трезвые и не психи. Вообще, мюзикл — это выход. Вот, допустим, я тебе оскорбление говорю. Обидно. А вот если я спою его тебе? (Поет) «Дурак». Вроде даже приятно, так? Мюзикл, Нептуша, это — хорошо.

Нептун. Мюзикл, Дима!

Он. Мюзикл, Федя!

Нептун. Мюзикл, Дима, — это хорошо! (Целуются) (Рукопожатие)

Он. Ау! Мы живем уже год в нашей комнате… И у нас еще рай!.. (Обращаясь к ней) Заинькин… (В зал) Заинькин — это ее тогдашнее прозвище.

Она. Да, Барбарисин.

Он (в зал). Барбарисин — это я. Почему «Барбарисин» — уже не помню, так сложилось.

Она (нежно). Барбарисин!

Он (тоже нежно). Да, Кысин… (В зал) Кысин — это второе ее прозвище. (Ей) Да, Кысин-Заинькин.

Она (в высшей степени нежно). Поцелуй меня, Барбарисин. (Он

целует ее, томно) Нет, ты сделал это формально. (Снова целует) Ты очень сильно скучал без меня сегодня, Барбарисин?

Он (восторженно). Я очень сильно скучал без тебя, Кысин-Заинькин!

Нептун (элегически). То же! Все то же! И меня моя звала ласково Котик… Леночка… Заинька… Только когда расстраивалась — называла «змей вонючий».

Стук часов. Время.

Он (ей). Мы будем жить согласно идеям Руссо. Дело в том, что великий просветитель проповедовал полное равенство. Отсюда вытекает: кто должен сегодня чистить картошку, если вчера ее чистила ты? Я… Я должен чистить картошку, Заинькин.

Она (чуть менее любовно). Знаешь, не надо. Потому что после твоей чистки совсем не остается картошки.

Он. Тогда я буду мыть посуду согласно идеям Руссо.

Она (еще менее любовно). Это, конечно, похвально, но после твоего мытья остаются почему-то жирные пятна…

Ее мать (входя). Ты не заметила, что тебе все приходится делать самой? (Берет ее руки) Ох какие у тебя стали руки… (Молчание) Вот так уничтожаются люди.

Он. Это она сказала себе самой.

Ее мать (ему). А Вадим, конечно, все учится. Молодец! Говорят, вашу статью напечатали в журнале… А почему бы вам, Вадим, среди ваших научных достижений не помочь жене вымыть посуду?

Она. Мама…

Ее мать. Может, и Лена тогда в науке продвинется.

Он. Во-первых, я помогаю Лене: я покупаю продукты, хожу в прачечную…

Она. Прекратим этот разговор… Мама, идемте обедать!

Он. Я с ужасом смотрел, как ее мать поглощает обед. Не потому, что мне было жалко. А потому, что знал — завтра ей придется опять готовить и она будет опять сердиться! В конце концов, можно обедать в столовой.

Ее мать. В столовой можно только отравиться и попасть в больницу.

Он. Не знаю, я, например, раньше всегда…

Ее мать. То, что делаете вы, пусть беспокоит ваших родителей.

Она. Мама…

Ее мать. Настоящий мужчина теперь…

Она. Мама!..

Он. Почему-то я всегда мечтал узнать, что это такое — настоящий мужчина.

Ее мать. С удовольствием выполню просьбу Вадима. Настоящий мужчина должен быть, во-первых, сильным и великодушным.