Пьесы
Шрифт:
АНДЕРС. Да… (Говорит очень тихо.) Должен признаться.
МАТТИАС (глубоко погруженный в свои мысли, в свой шок). Привет.
ТОМАС (АНДЕРСУ).
АНДЕРС. Ну… Мы только что ели. (Закатывает рукава своей белой рубашки.)
ТОМАС. Правда? П-правда? (Короткая пауза.) Что за звук? (Короткая пауза.) Кто-то играет на флейте? Она что, умирает, или что?
АНДЕРС (прислушивается). Это, наверное, Анн-Мари.
ТОМАС. Да. Наверное. Слетевшая с катушек творческая личность. (Короткая пауза.) И давно она так?
АНДЕРС (оборачивается, смотрит в коридор). В первый раз слышу.
ТОМАС. Так это только сейчас началось?
Да, хорошо бы сейчас оказаться где-нибудь еще.
АНДЕРС. Да. (Улыбается, не глядя на ТОМАСА.)
ТОМАС. В Калифорнии… во Флориде… или в Нью-Йорке. А что, я бы смотался в Нью-Йорк, если мог бы.
АНДЕРС. Да… Там, наверное, много чего происходит.
ТОМАС. Что ты сказал? В Нью-Йорке?
АНДЕРС. Там, небось, много чего происходит каждую минуту.
ТОМАС. Как в кино. Там все время что-нибудь ходит. Там как-то больше чувствуешь себя дома, чем здесь. Это небось другой ритм жизни. Вы смотрели тот новый сериал, вчера начался, «Убойный отдел», хотя дело там происходит не в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе, кажется. Там был один детектив, он говорил: «Да, убийства — это все еще наше сильное место». Тот же парень пришел в морг, посмотреть какое-то тело, а там была новая девушка-патологоанатом, которую он раньше не видел, и он влюбился в нее и спрашивает: «Что вы тут делаете?» —
АНДЕРС. Да?.. И сколько это примерно стоит?
ТОМАС. Слетать в Нью-Йорк?
Ну, сколько — немного, всего несколько тысяч, тысячи три примерно. Точно не дороже четырех. Билет без места «Финнэйр» стоит примерно три двести, три четыреста. Но тогда летишь с пересадкой в Хельсинки, и там надо еще ждать несколько часов, довольно муторно.
АНДЕРС. Неужели так дешево? Я и не думал.
ТОМАС. Ну да, конечно. Бери свою болезнь и езжай, пожалуйста. Никто ничего не заметит. Да сегодня кто угодно может себе это позволить… а может, уже и нет. Сейчас уже мало у кого есть деньги. Только если не отказывать себе в чем-то другом… Ну и прилетаешь в Кеннеди, это если лететь «Финнэйр»… это как-то правильно, мне кажется. Если лететь «САСом» — прилетаешь в какой-нибудь задрипанный аэропорт… ну и это дороже к тому же.
АНДЕРС (кивает). Ясно.
ТОМАС (снова смотрит в газету). Как, блин, он называется. Я последние разы там приземлялся. (Ударяет пальцами по часам на правой руке.) Я был в Нью-Йорке раз семь-восемь, если не больше. (МАРТИНУ.) Ты бывал там?
МАРТИН (все это время стоит на одном месте). Что, прости?
ТОМАС. Мы говорим о Нью-Йорке. (Небольшая пауза.) Ты бывал в Нью-Йорке?
МАРТИН. Да. (Небольшая пауза). Довольно много, кстати.
ТОМАС. Как называется этот аэропорт, где теперь приземляется «САС», — не Кеннеди, другой?
МАРТИН. А, понял… Ты, наверное, имеешь в виду Ньюарк… пишется слитно.
ТОМАС. Ага, Ньюарк.
МАРТИН. Только он не в Нью-Йорке, а в Нью-Джерси.
ТОМАС. Во-во. Ньюарк… Точно.
МАРТИН. Хотя это, в общем, неважно.
ТОМАС. Точно… Это ближе к Кеннеди. Дальше от побережья. (Смотрит на МАРТИНА, задерживает свой взгляд на нем.) Ага… ага.
МАРТИН. Я там работал.
ТОМАС. Да? (Небольшая пауза.) И где же?
МАРТИН. В рекламе. «Вольво».
ТОМАС. А, понятно, они были крутые в свое время… А жил на самом Манхэттене?