Пьесы
Шрифт:
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Это клевета, товарищи! Клянусь вам партийным билетом, гнусная клевета!
А н т о н о в. Тилькичи, не верти хвостом, как лиса! Говори правду!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Что у меня может быть общего с этим бандитом?
А н т о н о в. Именно это нас и интересует.
К а л а ш и н. Мердан-Пальван, из города исчез Гельды-Батыр, ваш зять. Не ваших ли рук это дело?
М е р д а н - П а л ь в а н. Гельды был здесь только что.
А н т о н о в. И что?
М е р д а н - П а л ь в а н.
К а л а ш и н. Что значит — отпустил? Как он попал в эти места?
М е р д а н - П а л ь в а н. Это вы спросите у Мурада-Гюрзы. Он его привез ко мне, связанного по рукам и ногам, как овцу перед убоем.
А з а т - Ш е м а л. Мурад-Гюрза?
М е р д а н - П а л ь в а н. Он самый.
Мурад-Гюрза выхватывает из рук Кельдже винтовку, стреляет в Мердана-Пальвана. Тот падает. Сапар и Азат-Шемал набрасываются на Мурада-Гюрзу, обезоруживают.
М е р д а н - П а л ь в а н. Собака!
К а л а ш и н. Мария, помоги ему!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Товарищ Калашин, вы поняли, кто этот человек?! Ярого бандита хотели сделать моим знакомым! Он достоин пули! Так пусть и получит ее!
Стреляет в Мурад-Гюрзу. Мурад-Гюрза, раненный, падает. Азат-Шемал выбивает из рук Курбана-Тилькичи наган.
А з а т - Ш е м а л. Хитрая лиса! Хотел спрятать концы в воду?!
К а л а ш и н. Тилькичиев, ваши действия противозаконны!
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Хищного зверя надо уничтожать!
М у р а д - Г ю р з а. Ах, змея! Так ты меня благодаришь? Не верьте ему, люди! Он шпион Джунаид-хана! Он навел меня на Гельды-Батыра!
К а л а ш и н. Черт возьми! Тилькичиев, вы арестованы!
А н т о н о в. Я и раньше догадывался, что ты за гусь, Тилькичи!
Вбегает С а х р а г ю л ь, бросается к Мердану-Пальвану.
С а х р а г ю л ь. Брат мой! (Плачет.)
М е р д а н - П а л ь в а н (теряя сознание). Передайте Гельды… Скажите Гельды…
С а х р а г ю л ь. Что?! Что сказать?
М е р д а н - П а л ь в а н. Сестра, скажи ему… Скажи… (Умолкает.)
С а х р а г ю л ь. Брат мой!.. Он умер!.. (Рыдает.)
М а р и я (обнимает Сахрагюль). Не плачь, он жив, мы спасем твоего брата.
А н т о н о в. Товарищи, Гельды-Батыр недавно был здесь. Надо догнать его.
С а п а р. Я провожал его. Я покажу, в какую сторону он поскакал.
М у р а д - Г ю р з а (насмешливо, зло). Догоняйте, догоняйте! Вы догоните его очень скоро!
А н т о н о в. Мария, всех раненых срочно отправить в райцентр. Позаботься!
М е р д а н - П а л ь в а н (открывает глаза). Меня оставьте здесь… Не возитесь со мной…
К е л ь д ж е. Это самое… Нет уж… Мы раненых не бросаем… Хоть ты и съел мою верблюдицу…
Мердана-Пальвана поднимают, уносят.
С а х р а г ю л ь. О аллах, помоги моему брату! Помоги моему мужу Гельды!
З а н а в е с.
Бойцы добровольческого отряда стоят у могилы Гельды-Батыра. В руках Кельдже красное знамя, древком которого служит «золотая» палка.
Здесь же К а л а ш и н и С а х р а г ю л ь.
А н т о н о в (тихо, раздумчиво, с большими паузами). Мы прощаемся с нашим товарищем, другом, нашим командиром, который погиб, выполняя свой долг.
С а х р а г ю л ь (припадает к могиле, причитает). Мой Гельды! Мо-о-ой Ге-ельды-ы-ы!
А н т о н о в. Над могилой принято обращаться к усопшему — «мир праху твоему», «спи спокойно, наш незабвенный товарищ»… Но ведь Гельды не слышит нас. И поэтому сегодня мне хочется избежать этих вежливых, но бессильных слов. Слишком дорог нам этот человек, ушедший от нас.
С а х р а г ю л ь (плачет). Ге-ель-ды-ы! Мой Ге-ельды-ы-ы!
А н т о н о в. Обидная штука — смерть. Необратимая! Таковы законы… борьбы… за жизнь, за лучшую долю на земле… Кто-то падает в строю. Отдает свое самое дорогое — жизнь! — за то, чтобы другим было лучше. Другие — это мы с вами.
С а х р а г ю л ь. Как я буду жить без тебя, Гельды?! Будь проклята рука того, кто разлучил нас!
А н т о н о в. Я не стану никого призывать вечно хранить в сердце память об этом человеке. Такой призыв был бы оскорбительным для дела, за которое погиб наш Гельды-Батыр, для него самого. Мы и без того никогда не забудем его. Пока мы живы — он с нами, в наших делах.
С а х р а г ю л ь (кричит). Нет у меня Гельды! Отняли у меня Гельды!
А н т о н о в (так же раздумчиво). Увы, от хвалебных слов, даже от самой ярчайшей, долгой памяти наш товарищ не воскреснет. И никогда не увидит весеннего неба над Каракумами, алых маков на желтом песке, никогда, как мы с вами, не познает радостей любви и многого другого, волшебного, непередаваемого словами, чем полна человеческая жизнь. Я обращаюсь не к нему, не к его праху, — к вам, живые.