Пьесы
Шрифт:
Фру Рийс. Вот я и опять узнаю тебя, Рийс; мы должны любить тех, кто нас ненавидит.
Ларсен. Совершенно верно, фру, то есть, если мы можем их любить.
Фредерик. Ха-ха-ха!
(Про себя.)
Нет, я не могу!
Рийс. Фредерик!
Фредерик. Да? (Поворачивается к отцу.)
Рийс. Не забудь, что я еду.
Фредерик. Да, правда!
(Глядит на часы.)
Только я
Рийс. У меня кое-какие дела к вам, господин начальник канцелярии. И если вы соблаговолите сесть в мою коляску, то я смогу дать вам дорогой несколько указаний.
Ларсен. Сочту за честь.
Рийс (вешает бинокль на шею, берет книгу Кампе). Книгу вот не забыть!
Ларсен. Дорожное чтение.
(Хихикает.)
Рийс (раскрыл книгу). Тут приведены расчеты, которые мог знать только тот, кто работает в конторе. О-о-о!
Фредерик. Это, конечно, старик дал расчеты! Они оба заодно!
Рийс. Я рассмотрю подробнее.
(Кладет книгу в карман.)
А не может ли тут быть чего такого, что старик хотел бы прикрыть этим маневром, а?
Ларсен. Не надо сразу подозревать людей. Но раз уж вы высказали определенные подозрения, то, признаюсь, читая эту книгу, я подумал, что отчетность господина Кампе надо бы срочно ревизовать.
Фру Рийс. Но, дорогой мой! Нельзя же сразу думать самое худшее о ближнем, если он всего лишь, возможно, совершил неверный шаг!
Фредерик. Ах, мама, ты в этом совсем ничего не понимаешь!
Рийс (про себя). Одно только, что о ревизии пойдут толки — уже стоит больше, чем десять выступлений против этой книги! Чудесно!
(Ларсену.)
Послушайте, Ларсен, пусть двое ревизоров пока подготовят материалы. Может быть, мы позднее и проведем ревизию. Только в полной тайне, а то жаль все ж беднягу, а?
Ларсен. Будет исполнено, господин генерал-директор!
Фру Рийс. Но в полной тайне, — вот это правильно!
Рийс. Ну, счастливо оставаться, милая! В добрый час!
Фру Рийс. Послушай, Рийс, ты ведь так добр, неужели ты До отъезда не скажешь Карен пару добрых слов? Она…
Рийс. Нет, дорогая, не скажу! Пусть поразмыслит над тем, каково верить людям больше, чем родному отцу. — Так-то! Добрая ты моя!
(Целует ее.)
До свиданья! Ну, не плачь!
(Фредерик берет его саквояж, зонтик. Ларсен, ждавший у дверей, не хочет выйти первым.)
Рийс. Пожалуйста!
Ларсен. Нет уж, пожалуйста, вы, господин генерал-директор!
Рийс.
Ларсен. Слишком много чести!
(Прощается за руку с хозяйкой.)
Всего доброго, фру!
Фру Рийс. Я провожу вас.
Ларсен. Пожалуйста.
Фру Рийс. Ларсен! Так помните: в полной тайне!
Рийс. Ну, конечно же, милая! Не угодно ли сигару, Ларсен?
Ларсен. Большое, большое спасибо!
Рийс. А ты, Фредерик?
Фредерик. Я никогда не отказываюсь от твоих сигар, отец!
Рийс. А ты, плут, ты уже заглянул сегодня в ящичек для сигар. Я это сразу заметил!
(Ларсен хихикает.)
Фру Рийс (с укором). Фредерик!
Рийс. Ну, вот! Да будет мир в доме!
(Уходят.)
Перемена декораций. Приемная у Кампе, как в первом действии.
Ханс Кампе работает. Входит Карл Равн.
Карл Равн. Вы дома? Позвольте мне поблагодарить вас.
Ханс. Так вы прочли книгу?
Карл Равн. Я вчера принес ее в клуб инженеров. Кое-кто из тех, что помладше, договорились собраться. Я там читал ее вслух.
Ханс. И что же?
Карл. Мы оставались до двух ночи. Никогда я еще такого не видывал.
Ханс. В самом деле?
Карл. Представляете, как бывает, когда целая группа людей живет под каким-то гнетом, смутно чувствует что-то неладное. И вдруг кто-то выходит вперед и громко высказывает свое сомнение. Это влило в нас мужество, мы почувствовали, будто можем переделать весь мир!
Ханс. Как вы меня радуете!
Карл. На молодежь вы можете рассчитывать.
Ханс. В самом деле?!
Карл. Я во всяком случае считаю себя обязанным помочь вам. Моя жена со мною целиком согласна. Впрочем, вы ведь мою жену не знаете?
Ханс. Не имел чести.
Карл. Мы все утро только об этом и говорили. Я непременно должен был к вам забежать!
Ханс. Спасибо!
Карл. Для нас ведь это не ново.
Xанс. Если б вы знали, как вы меня радуете! Вы — первый, кто принес мне весть о моей книге, воистину первая ласточка…
Карл. И ласточку зовут Карр-л!
Ханс. А, вы мне напомнили: нет, вы не первый. Книгу читали еще до ее выхода, — ее читал ваш дядя, Фредерик Равн.