Пета
Шрифт:
Я затрусила за ним, чувствуя себя моложе на пару сотен лет, и мне показалось, что все мои погибшие подопечные всего лишь кошмар, от которого я наконец очнулась.
— Нет, это всего лишь сон, Пета, — сказал он, и в его тоне послышалась глубокая печаль. — Мне жаль, что пришлось отпустить тебя. Так захотела Богиня-мать.
Отпустить меня… Он, что действительно не считает, что сам виноват в том, что его убил Сильф?
— Что ты имеешь в виду, говоря, что ты отпустил меня? Я видела, как тебя засосало в торнадо, и почувствовала, как наша связь
Он взглянул на меня и улыбнулся.
— Пета. Я разорвал связь между нами. У Богини-матери на тебя были другие планы.
Я остановилпсь, словно вдруг попала в трясину.
— Что?
— Я не погиб, Пета.
Я прыгнула на него, не зная, чего хочу больше: обхватить лапами его или выцарапать глаза. Я вцепилась в него, и он удерживал меня, пока я кричала ему в ухо:
— Ах ты ублюдок, да ты понимаешь, через что я прошла? Знаешь, что мне пришлось перенести, и как я жила? Да ты хоть на секунду задумался, что я… ты просто решил, что больше я тебя не заслуживаю.
Слова сорвались с губ, и я оттолкнулась от него и убежала в туман в собственном сне.
Он был таким же, как и остальные. Я была недостаточно хороша, и он отпустил меня. Нет, Богиня-мать решила, что я для него недостаточно хороша, и заставила отпустить меня.
Вот стерва.
— Непета, — внезапно Талан возник передо мной, и я резко остановилась, проклятые сны и их нереальность. — Я жив, и скоро наступит время, когда ты должна будешь привести Лакспер ко мне. Я ее обучу.
— Она не нуждается в твоей помощи, — выплюнула я и выгнула спину. — Она сильнее тебя.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Видишь, ты уже выбрала ее, а не меня.
Выбрала, и мне плевать.
— Она бы никогда не оставила меня. Даже ради Богини-матери.
Талан присел передо мной на корточки.
— Возможно, так и есть. Ты приведешь ее ко мне, когда я снова приду?
Я пожала плечами.
— Я предоставлю ей самой решать. Я не стану ее заставлять.
— Это все, о чем я могу просить.
Сжавшись ещё сильнее, я пыталась побороть навернувшиеся слезы, а потом плюнула на все и взглянула на него.
— Ты разбил мне сердце, Тал. Разбил на тысячу крошечных осколков, и я слишком долго старалась собрать его. А потом в мою жизнь пришла Ларк, и все осколки сами встали на места. Прийти ко мне сейчас — это… Это нечестно.
— Да, но в этом вся Богиня-мать, правда? Честность не ее конек, котенок.
Я улыбнулась, и моя улыбка словно разрушила видение.
Ларк уже проснулась, но мыслями была далека от меня. Я не переживала, а следовало бы. Талан правильно описал ее, порывистая, но также упертая. Смертельно-опасная комбинация, если она что-то вбила себе в голову.
Глава 7
Выходя из библиотеки, Ларк давала Кактусу указания. Любопытство взяло верх, и я спросила:
— Что ты собираешься сделать, Замарашка?
— Я собираюсь сознаться, — сказала она так,
— Нет! — зарычала я и прыгнула перед ней, преграждая дорогу. — Я этого не позволю. Мы с тобой обе знаем, что Эндеры были убиты после того, как их исцелили. Тебя максимум можно упрекнуть за их избиение, и все же даже при этом тебя все равно убьют здесь в Шахте! Ты не заслужила смерти, Лакспер. Ты не можешь этого сделать.
Я не могла сдержать дрожь в голосе. Я не могу ее потерять. Проклятый Талан, это он заставил меня понять это. А я не хотела, чтобы так было.
Даже самой себе я не позволяла признать, как быстро Ларк стала для меня целым миром. Она опустилась на колени и обвила руками мою шею. Я прижалась пастью к ее ключице, а зубы отбивали дробь у самой ее кожи. Я не могла контролировать свои эмоции, особенно после того, как увидела Талана живым и поняла, как много Ларк уже значит для меня. Мне во что бы то ни стало нужно уберечь ее от ее же безумия.
Не важно, что для этого потребуется, не важно, что мне придется сделать, но я должна удержать ее от признания.
— Пета, я не планирую умирать, — сказала она. — Белладонна вытащит меня отсюда, а если мне придется… я буду бороться за своё освобождение.
Я ахнула, а потом отстранилась и посмотрела на нее. Немного безрассудна? Возможно, совсем не немного. Никто из моих предыдущих подопечных не рассматривал вопрос о схватке с другим Элементалем, даже когда это было обосновано.
— Я не похожа на других Элементалей. Я не сдамся без борьбы. Поверь мне. Пожалуйста.
Она молила меня поверить ей не только словами, но и посредством нашей связи. И часть меня поверила. Но другая часть…
— Тебя изгонят, ты будешь проклятием для всех, кто тебя повстречает. Твоя жизнь закончится, ты станешь ходячим мертвецом. И все ради чего? Ради единственной добровольно отданной за тебя жизни?
Неужели она действительно намеревается так поступить?
— Никто не умрет, Пета.
Ей легко говорить. Она ещё молода и не видела всех тягот мира и того, какой жестокой может иногда быть Богиня-мать.
Она положила мне на голову руку и зарылась пальцами глубоко в мех.
— Пета.
Я опустила голову и посмотрела ей прямо в глаза.
— Лакспер, пожалуйста, не проси меня сделать это. Наблюдать, как ты отдаешь свою жизнь. Ты будешь тринадцатым подопечным, назначенным мне Богиней-матерью. Я не смогу смотреть на то, как ты умираешь.
— Пойдем со мной.
Ее бедро задевало мое плечо, и я неохотно позволяла ей подталкивать себя, пока мы шли вперёд. Я знала, что она и сама может найти дорогу к тронной зале. Там стояла огромная статуя Фиаметты, и даже на таком расстоянии можно было заметить ее мерцание. Ещё несколько шагов — и мы оказались у огромных дверей. За ними был отчётливо слышен голос Фиаметты, по крайней мере, для моих ушей.