Петербург в 1903-1910 годах
Шрифт:
В том же 1915 г. Минцлов оказался в ополчении в тыловой Киевской дружине; его просьбы о переводе увенчались назначением в Кавказскую армию. В 1916 г. Минцлов организовал в Трапезонде (Трапезунде) русскую типографию и начал редактировать и издавать газету «Трапезондский военный листок». Здесь же он переиздал и опубликовал некоторые книги, включая «В таможенном мире» (1917). Революционная буря заставила Минцлова в августе 1917 г. вернуться в Петроград.
«Под Питером у меня моя библиотека, рукописи, коллекции, все, что с таким трудом и заботой я собирал в течение всей жизни. Нельзя дать им разделить участь сокровищ, собиравшихся целыми поколениями дворян-помещиков и пылающих теперь по всем уездам: моя библиотека неповторяема!» — такие размышления записывал Минцлов в дневнике. И далее: «Крах государства близок…»
Минцлов был твердо настроен «покончить все счеты» с Петроградом.
С. Р. Минцлов в эмиграции
По рассказу прибалтийского литератора В. Ф. Бутлера, писателю довелось побывать в Швеции, Норвегии, Англии, Португалии, Испании, Марокко и Франции; несколько лет Минцлов заведовал русскими гимназиями в Югославии (Земун, Нови-Сад), а в середине 1920-х гг. переехал с женой в Ригу.
С первых лет эмиграции и до самой смерти Минцлов, несмотря на все бытовые тяготы, продолжал упорно трудиться: печатался в Париже, Берлине и Риге, переиздавал старые произведения, опубликовал множество романов: «Под шум дубов» (1919), «Царь Берендей» (1923), «Сны земли» (1924), «Приключения студентов» (1928), «Гусарский монастырь» (1920-е, 2-е изд. 1930) и др. Название последнего романа было обыграно в уважительной эпиграмме, напечатанной в 1927 г. в рижском журнале «Панорама»:
Почтенен и мастит. Известен черепами. Он в дали прошлого искусный поводырь, — Как старины знаток, подняв культуры знамя, Восстановил гусарский монастырь.В Прибалтике Минцлов становится регулярным автором газеты «Сегодня», публикуется в журнале «Перезвоны» и других периодических изданиях, основывает издательство «Восток», выступает в печати с романами и сборниками рассказов. Чрезвычайный интерес представляют изданные в эмиграции мемуарные книги Минцлова, многие из которых основаны на дневниках автора — упоминавшаяся выше «Трапезондская эпопея», «Дебри жизни. Дневник 1910–1915 гг. Урал, Новгород, Малороссия» (192?), «Далекие дни. Воспоминания 1870–1890» (1925), «У камелька. Моя молодость» (1930) и «Петербург в 1903–1910 годах» (1931).
Титульный лист книги С. Р. Минцлова «Орлиный взлет»
Пластичный и непринужденный стиль Минцлова, увлекательность его исторических романов, опиравшихся на солидные знания археолога и историка, ценные в историческом и краеведческом отношении мемуары и дневники, с неизменным юмором рисовавшие широкую панораму столичной и провинциальной России, быта и нравов литераторов, губернских и таможенных чиновников, военных и рабочих, поместных дворян и крестьян, живописные путевые очерки — все это не могло не привлечь читателя. И читатель отвечал Минцлову взаимностью: в свое время он считался одним из самых популярных авторов эмиграции, а книги его пользовались неизменным спросом в книжных магазинах и библиотеках. Дарование Минцлова ценили и литовские читатели: любопытно отметить, что его исторический роман «Орлиный взлет», написанный для конкурса в честь юбилея Витаустаса (Витовта) Великого, был первоначально издан в переводе на литовский язык (1931) на средства юбилейного комитета.
«Минцлов был писателем большинства» — замечал в 1933 г. М. А. Осоргин. «Но Минцлов писал не для толпы; злейший враг не обвинит его в служении улице и дурным вкусам; его литература чиста и вне упрека».
Титульный
Менее известны фантастические и оккультные стороны творчества Минцлова: к ним относится впервые опубликованный еще в 1905 г. и неоднократно переиздававшийся роман «Огненный путь», ученые герои которого заняты поисками мистического древнего царства, сборник рассказов «Неведомое» (1917) и целая серия «мистических» и «таинственных» рассказов, вошедших в сборники «Святые озера. Недавнее» (1927), «Чернокнижник. Таинственное» (1928) и «Мистические вечера. Записки общества любителей осенней непогоды» (1930) — частью они представляют собой литературные обработки поверий и легенд о колдовстве, нечистой силе, оборотнях и т. п.
Напомним также, что в 1914 г. Минцлов выпустил книжку «Странное… О влиянии имени на судьбу человека», где заявлял: «Что такое влияние существует — сомневаться не приходиться <…> Я собираюсь лишь указать на ряд фактов, не могущих быть объясненными излюбленным у нас словечком «случайность» и которые подтверждают, что каждое имя как бы пробуждает в человеке наиболее свойственные этому имени черты». За нею в 1915 г. последовала новая брошюра «Власть имен (Странное…). О влиянии имени на судьбу человека». В 1927 г. Минцлов вернулся к данной теме и напечатал в газете «Сегодня» очерки «Мистика имен» и «Тайна черепов» (чем и объясняются «черепа» цитировавшейся выше эпиграммы).
Не исключено, что в этих эзотерических изысканиях Минцлова сказалось влияние его старшей сестры, известной деятельницы теософского и антропософского движений Анны Рудольфовны Минцловой (1866–1910?), сыгравшей ключевую роль в становлении оккультных воззрений многих литераторов русского Серебряного века. «Все время надо помнить о двойственности литературного и психологического лика Минцлова» — утверждал близко знавший писателя П. М. Пильский. «Быть может, отсюда растут и его страстные увлечения археологией — курганами, орудиями схороненных эпох, их молчаливым наследием, хранящимся в могилах дальних предков. Загадочная старина для него драгоценна и притягательна, как ключ, открывающий входы в молчаливый мир живых и владычествующих тайн. Минцлов — археолог — только следствие и вывод. За ним стоит мистик». Впрочем, от глубокой мистической устремленности сестры Минцлов, судя по всему, был все же достаточно далек, в некоторых рассказах высмеивал распространенное увлечение страшными и оккультными сюжетами и в своих «оккультных» сочинениях, видимо, в большей мере следовал веяниям моды.
Не забывал и не мог забыть Минцлов и о библиофильских увлечениях. Среди лучших его произведений — автобиографическая повесть «За мертвыми душами», которая рассказывает о путешествиях по провинциальной России в поисках редких книг и исторических материалов. «Тень великого Гоголя и его бессмертной поэмы витала, конечно, над Минцловым, когда он писал свою книгу» — замечает А. В. Блюм. «В ней можно заметить отдельные гоголевские реминисценции, узнать давно знакомых Плюшкина и Коробочку, Ноздрева и Собакевича <…> Но своеобразие романа Минцлова в том, что пошлость и бездуховность его персонажей проявляется в особом историко-культурном и нравственном контексте — через отношение их к ценностям культуры, книгам прежде всего <…> Для владельцев обветшавших имений, некогда помнивших лучшие времена, остатки фамильных библиотек — лишь обуза, с которой они с легкостью и без тени сожаления расстаются. С полнейшим равнодушием взирают они на старинные фолианты, простодушно удивляясь, что они могут еще кого-то интересовать. Обреченные на тусклое, полурастительное существование, владельцы «мертвых душ» и не догадываются, что когда-то эти «души» были «живыми», будили мысль и чувство, вызывали слезы восторга…» Повесть Минцлова, опубликованная главами в журнале «Современные записки» и полностью отдельным изданием в Берлине в 1921 г., фактически заложила основы популярного впоследствии жанра «библиофильских приключений».
Минцлов состоял членом Общества друзей русской книги в Париже и в 1925 г. напечатал в первом выпуске «Временника» этого общества «Синодик» погибших в годы гражданской смуты помещичьих собраний и библиотек (позднее труд Минцлова был издан в Берлине тиражом в 100 экз. под названием «Синодик библиотек, архивов и коллекций, погибших во время великой войны и революции»).
«Синодик библиотек, архивов и коллекций, погибших во время Великой войны и революции»