Петербургская Коломна, Зуев Георгий Иванович

Петербургская Коломна

на обложку

Зуев Георгий Иванович

Шрифт:

Выдающийся мастер научно-популярного жанра Ираклий Луарсабович Андроников справедливо считал, что «в принципе сюжетом повествования о поиске, который иные иронически называют „занимательным литературоведением", может стать разгадка любой тайны – научной, исторической, но обязательно при двух условиях. Если разгадка сопряжена с преодолением трудностей. И второе – если в основе интересной фабулы лежит общественно значимая проблема». В правоте подобного заключения я убедился в самом начале своей работы над разгадкой таинственных посланий из различных точек земного шара, расположенных за тысячи километров от российской столицы и Офицерской улицы – места жительства таинственного адресата, «Ее высокородия

Анны Андреевны Михайловой». Преодолевая трудности, подобно детективу, я пытался обнаружить ключи к раскрытию тайны старых почтовых открыток. Обнаруживал постепенно даже мельчайшие факты, связывал их между собой, строил умозаключения, ведущие от частных наблюдений к общим выводам. Пришлось пережить и неудачи, и радости, удалось встретить на пути своих розысков множество замечательных и отзывчивых людей, бескорыстно помогавших мне.

Полагаю, что полученные в итоге материалы в определенной степени представляют общественное значение, ибо, несомненно, дадут читателям, особенно молодым людям, новые знания о части истории нашей Родины и обогатят их память.

Сам же процесс исторического поиска захватывает, дает минуты огромной и светлой радости, особенно тогда, когда вдруг делаешь для себя даже небольшое открытие или находишь факты, подтверждающие твою версию поиска. Подобная работа в буквальном смысле слова «затягивает», побуждает к действиям, дальнейшим попыткам по разгадке тех или иных тайн. Мало того, «занимательное литературоведение», незаметно для исследователя, дает ему фантастическую возможность не только ощущать ушедшие в прошлое эпохи, но и как бы проживать некоторое время в их необычной для него обстановке, в которой жили, творили, воевали и любили герои моей книги. Благодаря им я словно оказался в атмосфере давно ушедших лет, жил с ними одной жизнью, ходил с ними по старым петербургским улицам, посещал их дома, поднимался вместе с моряками на палубы боевых российских кораблей. Я сопереживал их удачам, радостям и горю. Проследил нелегкие судьбы наших моряков, в которых им все было отпущено полной мерой: победы, поражения, известность, личные потрясения и великие национальные трагедии. Многим пришлось на чужбине доживать свой век, надеясь до последнего часа на возвращение к родным очагам. Эти люди стали мне близки и дороги.

Ранее немые названия улиц, старинные здания, названия кораблей и имена наших предков заговорили, обрели свою историческую значимость, раскрыли маленькие и большие тайны давно отшумевших времен. Три простые и, казалось бы, невзрачные почтовые открытки, годами лежавшие в чьем-то старом альбоме или комоде, воскресили забытые подробности почти вековой давности. Всего три почтовых открытки с краткими текстами и с неразборчивой подписью отправителя… Но именно они послужили поводом для воссоздания малоизвестных эпизодов из жизни наших героев, каждый из которых в определенной мере влиял и на события ХХ века. Без этих людей трудно понять Петербург, его историю и душу.

Взаимосвязь личных судеб с Историей неразрывна. В суете буден мы иногда явно не ощущаем этого (или не задумываемся?).

Занимаясь розысками, я испытал чувство сопричастности к своим героям, мне стало дорого все, что они оставили после себя, с чем они соприкасались при жизни.

Меня, жителя нашего прекрасного города, с которым я пережил многое, в том числе и тяжелые дни фашистской блокады Ленинграда, вело чувство памяти – чувство нравственного долга по удержанию связи со своими истоками, предками, согражданами. На Руси всегда свято почиталась память предков. Обычай этот издревле формировал целые поколения русских людей в духе патриотизма, любви к ближним и глубокого уважения к согражданам, к тем, кто своим трудом и жизнью созидал историю Российского государства.

Всем нам не делает чести периодическое

разрушение по конъюнктурным соображениям собственной памяти, обречения наших предков на забвение. С нашего молчаливого согласия вычеркивались целые пласты истории, ровнялись ножом бульдозера последние пристанища ушедших в вечность поколений русского народа. Мы не понимали или не хотели понять, что, разрушая святыни «проклятого прошлого», мы безжалостно рушили идеалы нашей жизни, наивно полагая, что и без национальных святынь, передающих дух и мысль предшествующих поколений, способны достаточно воспитывать потомков.

Сейчас мы начинаем сознавать, сколько поистине великих граждан России мы упорно старались вычеркнуть из истории, насильно отбрасываем от себя прошлое, не понимая при этом, что это прошлое – хорошее или плохое – наше прошлое, без которого нет и не может быть будущего нации и великой России.

Сегодня с искренним покаянием следует признать, что за долгие годы мы разбросали массу камней на своей земле, разрушивших плоды трудов наших замечательных предшественников. Слава богу, наконец-то пришло время их собирать… Наступила эпоха, о которой давно мечтали наши земляки, надеясь на лучшие времена и на жизнь в обновленной

России. Как современно и обнадеживающе звучат сейчас слова поэта Иосифа Уткина, написанные им много лет тому назад:

Тяжелое – забудется,Хорошее – останется,Что с Родиною сбудется,То и с народом станется.

Основная литература

Абызова Е.Н. Модест Петрович Мусоргский. М., 1986.

Аллер С.И. Руководство к отысканию жилищ по С. Петербургу, или Адресная книга. СПб., 1822, 1824.

Алянский С.М. Встречи с А. Блоком. М., 1972.

Анненков Б.П. Дневник моих встреч. Л., 1991.

Баренбаум И.С., Костылева Н.А. Книжный Петербург-Ленинград. Л., 1986.

Бекетова М.А. Воспоминания об Александре Блоке. М., 1990.

Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1993.

Биография и творчество в русской культуре начала XX века // Блоковский сборник IX: Памяти Д.Е. Максимова. Тарту, 1989.

Блинов А. Улица Декабристов // Блокнот агитатора. 1972. № 36.