Петербургский рубеж
Шрифт:
— Мой господин, нам приказано следовать строго на юг. Там мы найдем то, что ищем…
ЗАГОЛОВКИ ФРАНЦУЗСКИХ ГАЗЕТ.
«Фигаро»:Кайзер угрожает Британии! Россия и Германия готовы выступить в поход в одном строю! Смертельная угроза нависла над Францией!
«Пти Паризьен»:Британия поставила Европу на грань войны! Что станет с нашей милой отчизной?
9 МАРТА 1904 ГОДА.
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕСПУБЛИКА.
Известия
Между тем неспокойно было и в Бурбонском дворце. Члены Национального собрания Франции потребовали провести парламентское расследование о подготовке подписания договора о «Сердечном согласии» с Британией. Больше всего депутатов беспокоило резкое ухудшение отношений с Россией, которая была для Франции противовесом Германской империи, мечтавшей повторить триумф Меца и Седана.
«Если Россия не будет сдерживать своей мощью бошей, то что станет с нами?» — вопрошали простые французы. У дипломатического представительства Британии в Париже прошла демонстрация протеста. В ней действия королевского флота прямо называли пиратскими и подлежащими расследованию международного суда. Большинство французских газет перепечатали репортаж североамериканского журналиста Джека Лондона, который был очевидцем тех событий и обещал дополнить свой материал прекрасно сделанными фотографиями, подтверждающими коварство англичан. Нужно только время, чтобы их привезли из такой дали.
Демонстранты несли плакаты с надписями: «Помним о судьбе Орлеанской Девы!», «Подлость и коварство — вот суть истинных джентльменов!», «Британия — поджигатель войны!».
Контрдемонстрация в поддержку Англии, устроенная на деньги британского посольства в Париже русскими эмигрантами, была разогнана самими парижанами. Полицейским с трудом удалось спасти демонстрантов от самосуда. В общем, в воздухе явственно запахло порохом, и состоятельные французы от греха подальше выехали «на отдых» в Швейцарию.
Эмиль Лубе и Теофил Делькассе поняли, что дальнейшее развитие событий грозит падением кабинета министров. Нужно было принимать контрмеры. Британскому правительству было заявлено, что подписание договора о «Сердечном согласии» откладывается на неопределенный срок. Заявление это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Теперь и в Лондоне начались демонстрации против обманщиков-лягушатников, которые готовы предать свою союзницу в минуту опасности. Примечательно, что лондонская полиция не допустила никаких акций протеста у российского и германского посольств. Премьер-министр Артур Джеймс Бальфур понимал, что необходимо сделать всё, чтобы не дать главам двух европейских империй дополнительного повода для начала боевых действий. Тем более что и без того подобных поводов было предостаточно. А воевать с Германией и Россией одна Британия не могла. Франция же в самый последний момент вывернулась из британских объятий. Других же желающих подставлять свои бока под пинки сапог кайзера и царя в Европе не находилось.
В состоянии тихой паники пребывал и клан парижских Ротшильдов. И на это были свои
Еще в 1884 году на конференции в Берлине западные державы приняли решение: те страны, которые сами не могут освоить свои ресурсы или делают это слишком медленно, должны «открыться миру», а если они не хотят сделать это по доброй воле, то их следует принудить к такому шагу. Формально было заявлено, что речь идет об Африке, но Африку не надо было «открывать» — ее уже и так «открыли», без всяких специальных решений. На самом деле это была черная метка России.
Однако император Александр III продемонстрировал выдержку и не испугался. Тогда западный капитал пошел другим путем. С помощью своей агентуры влияния (прежде всего Сергея Витте, связанного с Ротшильдами и другими представителями британского и французского капиталов) ему удалось посадить Россию на финансовую иглу, стремительно ускорить рост ее финансовой зависимости от международного капитала, жестко пристегнув к французским, а затем к британским внешнеполитическим интересам. Ресурсы России начали постепенно переходить в руки иностранного капитала, а страна — превращаться в сырьевой придаток Запада, проигрывая ему и политически.
Золотой стандарт Англии был навязан Ротшильдами, которые очень сильно обогатились на наполеоновских войнах, и одной из форм такого обогащения явилась концентрация золота в их руках. Тогда и появилась идея, что необходимо подсказать властям соответствующих стран, чтобы они вводили золотой стандарт в золото-денежное обращение. Соответственно, для того чтобы поддерживать это золото-денежное обращение, будет существовать постоянный спрос на желтый металл, а Ротшильды готовы будут оказывать услуги по предоставлению недостающего желтого металла на условиях золотых кредитов. То есть не продавать, а давать на время, получая в дальнейшем проценты от золотых кредитов, таким образом ставя в долговую зависимость от себя не только какие-то частные лица, но целые государства. Витте сумел навязать России золотой стандарт. Это так называемая «денежная реформа» Витте 1897 года. После нее задолженность, и особенно внешняя задолженность, России начала стремительно расти.
И вот теперь Витте вышвырнули из русской политики, и Россия, которая уже была «взвешена и поделена», уплывала из жадных ручонок. Кагал Ротшильдов был в состоянии, которое называется на идише шухером. Многолетние труды ее агентов могли пойти в тухес.
Посол Франции в Петербурге Морис Бомпар обивал пороги здания у Певческого моста, умоляя русского министра иностранных дел Петра Дурново, чтобы тот доложил императору Николаю II о его просьбе о срочной аудиенции. Но в ответ следовал неизменный ответ министра:
— Государь занят… Государь занимается делами, связанными с войной на Дальнем Востоке.
Выглядело это как вежливое и дипломатичное отправление к чертовой матери. Бомпар унижался, пробовал выйти на императора через великих князей, но результат был тот же.
— Месье Дурново, — почти со слезами умолял министра посол, — я прошу передать государю, что президент Французской республики месье Лубе готов сразу же после получения приглашения от вашего императора прибыть в Россию для ведения переговоров. Он даже готов прибыть с неофициальным визитом.