Петербургский рубеж
Шрифт:
— А так же, как и тогда, — вздохнул я, — или заговор приближенных царя со смертельным исходом — так было с Павлом Первым; или же банда отморозков с бомбами — так случилось с Александром Вторым. Но подробности этих историй не входят в наш сегодняшний разговор. Вы, товарищ Коба, выказали изрядные способности к анализу текущей ситуации, и потому мы хотим предложить вам сотрудничество.
— Кто это — вы? — довольно резко спросил Коба. — И в каком деле сотрудничество?
— Вы прекрасно знаете, кто мы такие, — ответил я. — Мы — это люди, которые были
— Даже так? — скептически прищурил один глаз Коба. — И каково же будет это мое задание?
— Для начала, — я встал из-за стола, — вы должны учиться, учиться и еще раз учиться. У вас есть талант и великолепные природные способности. Теперь к ним необходимы знания. Нужные книги вам предоставят. Если что будет не понятно, обязательно спрашивайте, причем неважно кого. Любой из нас направит вас к специалисту по этому вопросу. Считайте, что вам предстоит экстерном окончить университет, уложив всю программу за несколько месяцев. Но мы знаем, что вы на это способны. Мы знаем, что вы закончили с отличием духовное училище в Гори. Да и в духовной семинарии вы учились хорошо.
За дверью вас ждет провожатый, который покажет — где вы будете спать, питаться, и обеспечит вас всем необходимым. Всего наилучшего и успехов в учебе, товарищ Коба, — кивнул я. — Вы свободны.
11 МАРТА (26 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 10:15.
ТИХИЙ ОКЕАН 25° С.Ш. 132° В.Д.
КРЕЙСЕР «ЦУСИМА».
Политик, дипломат и премьер-министр маркиз Ито Хиробуми.
Трое суток, следуя полученным указаниям, крейсер «Цусима» на экономической скорости продвигался в южном направлении. Команда пребывала в чрезвычайном напряжении. Эти воды, всегда оживленные, теперь казались вымершими. На горизонте ни дымка, ни одинокого паруса. «Цусима» шла в полном одиночестве, оставляя за собой жирный черный шлейф дыма.
Всё время, которое занял этот путь в никуда, маркиз Ито Хиробуми проводил в беседах с православным священником Николаем, которого он выбрал себе в спутники при выполнении этой миссии. Сразу после начала войны, когда Японию начали преследовать поражения, на русскую православную миссию, ее главу и на всех православных японцев обрушились потоки злобы и клеветы. Звучали обвинения в шпионаже и настойчивые призывы к уничтожению православного собора и всех его прихожан. Что удержало руку безумцев — то ли то, что православные японцы так же тщетно молились за победу Японии, как и все остальные, то ли страх возмездия, этого никто не знает. Но достоверно известно, что истерика стихла на второй
Несмотря на это, за отказ возносить молитвы за победу японского оружия, в связях со злыми духами обвинили уже самого отца Николая. Ровно четыре недели провел он в камере токийской тюрьмы, откуда был освобожден лишь для того, чтобы принять участие, говоря вычурным японским литературным языком, в «путешествии к демонам за миром». Правда, сам отец Николай пока отказывался вести с маркизом какие-либо разговоры на тему о демонах.
— Недостоин я, грешный, судить о Промысле Божьем, — заявил он маркизу Ито. — Вот узрею я твоих демонов — может, что мне и откроется.
Зато, к своему изумлению и удовольствию, маркиз Ито Хиробуми узнал, что отец Николай в совершенстве владеет японским литературным языком, хорошо знает японскую историю и культуру, даже лучше иных японцев. Его научный труд «Сегуны и микадо» не утратит актуальности еще много лет.
Маркиз Ито Хиробуми, выяснив о своем собеседнике и, можно сказать, напарнике такие подробности, почти сразу же спросил:
— В чем причина столь неожиданного внимания к обычаям и культуре чужого и далекого для вас народа?
На что получил ответ русского священника:
— Чтобы проповедовать учение Христа, надо, во-первых, понимать этот народ, а во-вторых, любить его всей душою. А чтобы полюбить, тоже сначала надо понять.
Услышал это маркиз — и задумался.
Русские появились внезапно. Только что горизонт был абсолютно чист, и вот уже крик впередсмотрящего с вороньего гнезда:
— Корабли-демоны!
Матрос кричал почти радостно, как будто увидел долгожданный берег. Но все на «Цусиме» понимали, что именно сейчас решится вопрос — жить им всем или умереть. А потому его столь неожиданной радости не разделяли.
Заслышав крик сигнальщика, маркиз Ито Хиробуми выбежал на бак. Примерно в семидесяти кабельтовых справа по курсу океанскую волну легко резали два корабля непривычных очертаний и раскраски. Трепещущие на ветру андреевские флаги не вызывали сомнений в том, что это именно те самые корабли, которые нанесли Японскому императорскому флоту столько досадных поражений. Командир «Цусимы» капитан 1-го ранга Сэндо Такетеру с поклоном обратился к маркизу Ито:
— Мой господин, старший демон выбросил флажный сигнал по международному коду. Нам приказано немедленно лечь в дрейф.
— Вижу, — лаконично отозвался маркиз Ито, который по совместительству был адмиралом флота, — выполняйте их распоряжение.
Корабли-демоны совершили маневр расхождения и легли в дрейф в пятидесяти пяти кабельтовых по правому борту от замершей на воде «Цусимы». Это расстояние было ровно на пять кабельтовых больше предельной дальнобойности ее орудий. Несколько минут ничего не происходило, потом старший демон выбросил новый флажной сигнал: «Приготовиться к приему досмотровой партии». А с его борта на воду стали спускать катер.