Петербургский сыск. 1870 – 1874
Шрифт:
– Не буду, – Иван Дмитриевич поднял к верху руки. – Но я обязан прояснить все обстоятельства дела, чтобы найти злоумышленника.
– Ищите, – буркнула Устинья. только мой Саша здесь не при чем.
– Скажите, у вас, наверное, есть доход?
– Есть, – все тем же тоном ответила хозяйка, – у меня торговля в Самарской губернии.
– Приносит большой доход?
– Достаточный, чтобы безбедно жить.
– Скажите. А кто наследует его при, – Иван Дмитриевич упорно буравил взглядом посеревшее лицо купчихи, – вашей…
– Так
– Значит, он, может быть, заинтересован.
– Нет, я ни в чем ему не отказываю, так что забудьте о нем.
– Кто еще упомянут в духовном завещании?
– Сестра, но я ей отказываю незначительную сумму.
– И какую, позвольте полюбопытствовать?
– Пятьдесят тысяч.
Иван Дмитриевич в удивлении приподнял правую бровь.
– Сестра замужем?
– Нет, пятнадцать лет, как вдова, Саша рано лишился отеческого внимания.
Ваша сестра где, извините, проживает?
– Даша? Здесь же, в Петербурге.
– Она бывает у вас?
– Нет, мы в ссоре.
– Сам капитал сколько составляет?
– Семьсот тысяч, – и Устинья посмотрела на щель между шторами.
– Молодого человека вы способны опознать, если мы вам предъявим его?
– Конечно, – оживилась Быкова, даже потухшие глаза загорелись, – опознаю непременно, я его запомнила на всю жизнь.
– Голубые глаза и тоненькая полоска усов, словно начали только—только пробиваться и обретать цвет, тонкий прямой нос.
– Лицо круглое, худощавое?
– Скорее немного худое.
– Вы сказали высокий?
– Да, для меня все, кто выше меня, высокие.
– Он, кроме сестры, никого не упоминал или имя, какое называл?
– Увы, нет, он так невнятно представился, что я боюсь, не вспомню.
– Хотя бы попытайтесь.
– Нет, – покачала головой Быкова.
– Хорошо, тогда простите нас за вторжение, – поднялся со стула Иван Дмитриевич, подошел к столику, – вы позволите паспорт вашей служанки взять на время?
– Если надо.
– Сами понимаете, служба, – он развел руками, – и разрешите откланяться.
– Что вы об этом всем скажете? – поинтересовался пристав, когда начали спускаться по лестнице.
– Как говорится, ищите кому выгодно злодеяние, – Иван Дмитриевич о чем—то размышлял.
– Племянник?
– Не исключаю такой возможности и за более мелкие суммы люди отправляли родственников к праотцам.
– Значит, могу ехать за Сашей, как она его называет?
– Я бы не спешил, сперва стоит собрать о нем, хотя бы какие—то, сведения, какую жизнь ведет, не имеет ли долгов, кто ходит в его приятелях, а уж потом делать выводы и еще бы поинтересовался. Нет ли у него в знакомцах похожего на нападавшего человека.
– Да, Иван Дмитрич, а я все по—военному, команда «вперед» и на врага, а здесь в статской жизни все гораздо серьезней.
– Вот и сестрицей тоже не грех заняться,
– Все—таки в армии проще.
– Тогда давайте, я поручу проверку племянника моим агентам, не обессудьте, но они все—таки имеют в этих делах хороший навык и никто ничего не заподозрит, в особенности тетушка.
– Ваше право, чем я могу помочь?
– Пусть ваши полицейские пройдут по улице и пораспрашивают о бегущем молодом человеке, может быть, он с дуру, здесь извозчика нанял?
– Я сообщу вам, если что узнаю.
Путилин приложил руку к шапке и вышел вон из дома.
Путилин вышел на Владимирский и пешком идти расхотелось, начала побаливать старая рана, полученная лет пятнадцать тому при задержании одного вора, который залез в дом и наткнулся на хозяина, с испугу пустил нож в дело. Пришлось долго его выслеживать прежде, чем заманить в ловушку. А там нерасторопность Ивана Путилина, тогда об отчестве и чине статского советника, и мечтать не приходилось, стоила ему распоротого бедра. Зажило быстро, но вот сейчас иной раз дает знать, когда меняется погода.
– Миша, давай извозчика.
Через некоторое время Иван Дмитриевич сидел в своем кресле на Большой Морской, но постоянно забывал, что в кабинете стоят напольные часы, подаренные одним купцом за быстро раскрытое дело о поджоге, когда купец мог лишиться всего капитала и пойти по миру.
Перед Путилиным сидели чиновники по поручениям – штабс—капитан Орлов и надворный советник Соловьёв, у окна стоял помощник Жуков.
– Итак, господа, мы имеем умышление на убийство, бедная женщина не растерялась и подняла со страху или боли крик, он—то и привлек внимание соседей и проходивших в эту минуту по улице. Мы имеем описание преступника, но госпожа Быкова, невзирая на нанесенные ей удары, описывает его, как молодого человека приятной наружности, высокого, стройного, с едва появившимися усами на лице. Госпожа Быкова из купеческого сословия, имеет немалый капитал. Что вы думаете об этом?
– Корыстное никто не отменял, – рука Орлова лежала на столе, и пальцы отстукивали в такт крутившуюся в голове мелодию, – кто наследует?
– Большую часть состояния она отписала племяннику Александру, которого, вам, – он обратился к Орлову, – предстоит проверить.
Штабс—капитан только кивнул головой, не в первый раз предстоит убедиться, мог ли наследник посредством друзей или приятелей друзей покуситься на жизнь тетушки.
– Тебе, Миша, – Иван Дмитриевич протянул помощнику паспорт, – необходимо выяснить все о девице, которая прислуживает купчихе, заодно и о прежней ее служанке, которая якобы уехала из столицы. Вот это «якобы» и проверь. Вам, Иван Иванович, – начальник сыскной полиции обратился к надворному советнику Соловьёву, – выяснить все о сестре госпожи Быковой, тоже упомянутой в духовном завещании.