Петербургский сыск. 1874 – 1883
Шрифт:
– Так, вы дверь открыли своим ключом?
– Нет, дверь была не заперта на ключ, отчего я удивился этому обстоятельству.
– Может, Анна забыла запереть?
– Нет, – односложно ответил Шнейферов и добавил, – Аня – женщина аккуратная и никогда не позволяла ничего подобного.
Путилин отметил это «Аня».
– Был у нее мужчина?
– Нет, нет, – чуть ли не с обидой запротестовал титулярный советник, – она. – и умолк.
– У вас были близкие отношения?
– Какое вы имеете право, –
– Не ради праздного любопытства, – ответил Путилин, – дежурной фразой, имеющейся всегда в запасе, – а по службе и ради выявления истины и преступника.
– Нет, – обрезал Шнейферов, – с прислугой отношений иметь не привык, но фраза звучала не убедительно.
– Хорошо, – не стал возражать Путилин, но отметил, что на правой руке между большим и указательным пальцем у титулярного советника свежая царапина, – значит, вы прибыли в половину восьмого?
– Наверное.
– Вы прикасались к чему—либо или трогали?
– Только склонился над Аней, – на глазах Шнейферова выступили слезы, – и побежал за полицией.
– Вы не могли бы сказать, пропало ли что—либо у вас?
Взгляд Генриха Карловича преобразился, стал каким—то непонятно расчетливым, он прикусил губу, и что совсем не ожидал Путилин, произнёс:
– Ордена, золотые часы, зимнее пальто и двести рублей из шкатулки в двадцатипятирублевых ассигнациях.
– Это все?
– Да.
И это отметил Путилин, такой разительный переход от истерического к вполне земному и обыденному представлялся любопытным.
– Итак более ничего не пропало?
– Может быть, что—то из вещей Анны? – предположил титулярный советник.
– Проверим, – сказал Путилин и тут же добавил. – а кто может сказать, что пропало у нее? Ведь она более ничего не сможет сказать.
– Не могу ничем вам в этом вопросе помочь, – и облизнул обсохшие губы.
Пристав пристально смотрел на титулярного советника и пощупывал ус правой рукой.
– Господин Шнейферов, – начал говорить Константин Михайлович, но увидев взгляд Путилина стушевался и добавил, – вы говорите, приехали в половину восьмого?
– Да.
– Никого не встретили, поднимаясь по лестнице?
– Нет, только дворника и то во дворе.
– Я надеюсь, если у меня возникнут к вам вопросы, вы сможете на них ответить, – поднимаясь со стула, произнёс Иван Дмитриевич.
Титулярный советник, соблюдая субординацию, вскочил и в полупоклоне сказал, умудряясь со своего роста смотреть на Путилина с низу в верх:
– Непременно, Ваше Превосходительство, и с превеликим удовольствием, – но глаза говорили совсем о другом.
Уже в коридоре Константин Михайлович не выдержал и спросил:
– Как вы оцениваете этого, – и брезгливо добавил, – титулярного
– Хитер, сам в себе и что—то скрывает, – лаконично охарактеризовал Шнейферова Путилин.
– Мне тоже так показалось, – помолчал пока шли в квартиру, где было совершено убийство и на пороге добавил, – увидев убитой прислугу, побежал в полицию, но при этом не забыв проверить, не пропало ли чего. Не странно ли?
– На это я и обратил особое внимание, – тихо произнёс Иван Дмитриевич, – но кроме всего прочего меня заинтересовало его поведение при опросе.
– Уж не он ли? – мечтательно сказал Бахмутов, ведь тогда и дело можно прекратить за арестованием злодея.
– Константин Михайлович, – опустил пристава на землю Путилин, – я привык доверять собранным сведениям, сейчас я вижу прижимистого человека, который более обеспокоен пропажей некоторых ценных вещей, нежели убийством своей служанки, которая являлась его любовницей.
– Вам тоже так показалось?
– Нет, я в этом убежден.
В квартире титулярного советника Путилин остался в коридоре, чтобы не мешать обыску. Иванов, увидев начальника, подошел к нему.
– Нет ни каких следов пребывания чужого человека, ни один замок не взломан, если здесь имела место кража.
– Господин Шнейферов утверждает, что пропали некоторые вещи. В частности часы, деньги, пальто.
– Тогда вор либо знал, где что лежит, в таком случае попытался бы взломать ящики, шкапы с более ценным, либо схватил первое попавшееся под руку.
– Вы что предполагаете?
Скорее всего второе, в комнате убитой никто не копался и не пытался что—то искать, даже, я думаю, никто не заходил.
– На чем основана такая уверенность?
– На столе у нее стояла шкатулка, в которой дешевые кольца, браслеты, но есть несколько вещиц из золота. Вот они не тронуты.
– Понятно, как на ваш взгляд, мог человек сделать вид, что его ограбили, а женщина стала невольным свидетелем?
– Я не исключаю такой возможности.
– Благодарю.
– Значит, можно хозяина взять под стражу? – проговорил довольный пристав таким исходом событий.
– Не вижу оснований, – пожал плечами Иван Дмитриевич, —только жадность, но она, увы, законом не осуждается.
– Но..
– Константин Михайлович, вот ежели мы установим, что титулярный советник Шнейферов приехал в город не сегодня утром, а допустим, вечером, чему мы найдем подтверждение, вот тогда можно будет его арестовать, а сейчас не вижу предмета ареста.
– М—да.
– А что установили ваши доблестные орлы?
– Некоторые жители утверждают, что около двенадцати из квартиры Генриха Карловича выскочил высокий человек с узлом в руках.
– Вот с этой новости и следовало бы начинать, когда вам сообщили?