Петля 19
Шрифт:
Утром в шесть подъем, кровать заправляется по правилам тупой армейской логики, которая гласит: «Всё должно быть либо прямо, либо перпендикулярно». После того, как постель и подушка соответственно, на кровати становятся похожими на правильные прямоугольные фигуры, форма одежды нательное бельё, штаны от гимнастёрки, сапоги. И на зарядку в -20 или холоднее. Сержанту наплевать — он тепло одет. Задача командира сделать из молодого бойца — солдата, который будет убивать противника голыми руками. Настоящая злость вырабатывается именно в армии: отжимания до изнеможения на льду на голых руках, рукавицы с перчатками ведь для девочек
В режиме дня личное время не предусмотрено, зачем молодому личное время? Строевая подготовка, политзанятия, уборка и мытьё всего, что можно убирать и мыть, и прочее, и прочее. Всё это сопровождается словесной стимуляцией в нецензурной форме и унижением человеческого достоинства, вернее того, что от него осталось. «Терпи, скоро и ты так сможешь», — настоящее зло воспитывает своих потомков.
Ах да, есть моменты, которые оценивались Алексеем, как моменты счастья — чистка бляхи на ремне. Если бляха не блестит — сержант приказывает снять ремень и грязнуля получает своей бляхой прямо в лоб. На память несколько дней на лбу пылает красная звезда. По этой причине иногда можно, вернее не «можно» — «можно Машку за ляжку», «можно за х… подержаться». А в армии «разрешается» заниматься улучшением внешнего вида, куда входит чистка сапог, бляхи, а также каждодневное пришивание подворотничков, которые у солдата, грязного и потного от нагрузок, всегда должны быть белыми. Ну, и наконец, в 22 00 отбой. Закрыл глаза. Вроде только закрыл.
— РОТА, ПОДЪЁМ!!!
Не может быть такого? Может. Уже 6 утра. Бойцу Миронову повезло попасть в славянскую часть. А ведь были и другие, в которых некогда молодой здоровый человек вскорости мог превратиться в инвалида, если не удавалось сбежать.
Занятия по боевой подготовке в стройбате ограничивались теорией в учебном классе, где основная задача для бойца — не уснуть или хотя бы спать с открытыми глазами. Уверяю, такое возможно. Иногда удавалось повеселиться. В роли клоунов выступали добровольцы из обучающегося взвода, ну а главный режиссёр, он же учитель, естественно один из сержантов.
Начиналось с того, что у кого-то из курсантов возникала необходимость срочно выйти по нужде. Возвернувшемуся с моциона, довольному и облегченному молодому бойцу не всегда удавалось сразу включать армейские привычки.
Первый акт постановки. Открывается дверь.
— Товарищ сержант, можно?
— Иди поссы.
— Так я уже всё.
— Сходи ещё раз.
Через минуту все проснулись, ждут продолжения.
Второй акт, или третий, поскольку содержание второго иногда в точности копировало первый.
— Товарищ сержант, можно?
— Можно за х… подержаться.
— Ой, разрешите.
— Разрешаю, подержись.
Все смеются. Занавес.
Полная победа бесправной личности над диктаторской властью произошла после эпизода с участием, уже известных тебе, дорогой читатель, героев.
— Ты не мог бы помолиться за меня? — Шумилов смотрел на подчиненного со смущением. — Дело в том, что у меня отпуск скоро, а вчера из второй роты сбежал боец. Нас теперь посылают его искать, и если мы его не поймаем, я никуда не поеду.
Алексей подошел к сержанту и положил руку на братское плечо:
— Закрой глаза.
Они оба стояли с закрытыми глазами около минуты, пока Алексей обращался к Богу.
Сержант ушёл,
Следующее утро ничем не отличалось от прошлого — разнообразие первейший враг вооруженных сил. Шумилов появился после обеда, Алексея вызвали с занятий.
— Мы взяли его, сразу в тот же вечер взяли.
Подробности мы опустим, но с того момента у Алексея началась немного другая жизнь. Это был не единственный удивительный случай.
Про армейскую жизнь легко можно написать целый роман, но мы не станем углубляться, дабы не утомлять тебя, дорогой читатель. В отличие от армии, позиция разнообразия у Алексея, в итоге, станет ключевой. Итак, подведем итоги.
Далее на службе у отечества случались дни горя, психушка, проповеди повсеместно и в любых условиях, а также под страхом быть заколотым наркотиками и серой.
Спустя полгода Алексей уже вернулся домой, помотало его по стране — присягу влепили задним числом, чтобы убрать нестандартного бойца из домашней части. Очень был неудобен этот солдат — говорил в лицо то, что думал и не шёл на компромисс. Достаточно упомянуть, что из-за его тяги к свободе личности в домашней части сняли с должности двоих заместителей командира.
— Дверь открывай, — я постучал ногой и подёргал никелированную ручку двери кабины машиниста.
— Чего надо? — из-за стекла на меня встревожено таращился машинист электропоезда Питерской подземки. Он сидел в кресле полуразвалившись, витая в своих мыслях. Чем ещё заняться машинисту? До обеда ждать обеда, после обеда вялая борьба со сном и ожидание конца смены. Время тянется всё медленнее, медленнее — в геометрической прогрессии относительно точки освобождения. Монотонная работа, конвейер, одним словом. Люди в метро героические и я один из них.
Но у меня несколько иначе. Сначала конечно тоже было скучно, развлечений никаких. Да и какие развлечения — работа серьёзная. Ты в ответе за всех, кого тащит в себе твоя голубая гусеница по своим подземным норам. А дрова, ой нет, бараны, ой опять не то, как же их? Ах да, пассажиры забивают вагоны довольно плотно, а их количество достигает целой тысячи, извиняюсь голов на один состав. На некоторых линиях количество голов достигает 1200.
На моей линии полная автоматика — поезд сам разгоняется, сам тормозит, сам двери открывает. Зачем машинист? Чтобы всё работало, конечно же. Хотя в Европе подавно сотни поездов без оперативного человеческого контроля бегают. И мы к тому придём, а пока, я читаю книги, развалившись в кресле машиниста. Вперёд смотреть необязательно — там нет ничего интересного. За несколько лет постоянного движения туда-сюда успеваешь изучить всё внутреннее убранство «трубы», так ласково называют тоннель, а также каждый поворот или уклон.
Совсем забыл, мне ещё один раз надо на кнопку нажать после комментария: «Осторожно двери закрываются». Таким образом можно реализовать чувство превосходства над стальной машиной: «А не нажму, двери не закроются, и ты колымага никуда не поедешь». Машинист самый ленивый высокооплачиваемый субъект. Существуют и исключения в нашей среде, но я считал это патологией тех, кому кроме работы заняться нечем.
— Вы одной ногой в тюйме, — картавил, пытаясь запугать кадетов, заместитель начальника метрополитена, когда в торжественной обстановке нашему выпуску вручались «права управления».