Петля для скалолаза

Дышев Андрей Михайлович

– Подробнее! – крикнул мне Бэл, не поднимая головы. – Где? Что видел? Не молчи!

Я заплетающимся языком рассказал о том, что видел в двух комнатах. Неожиданно раздался негромкий смешок. Я даже вздрогнул – настолько противоестественно он звучал в нервозной обстановке. Эд, откинувшись на спинку кресла и подняв лицо кверху, старательно смеялся. Мы все посмотрели на него, как на полоумного.

– Ну конечно, конечно! – говорил Эд. – А вы думали, что будет иначе? Что Стас приведет Князева и принесет порошок? Я знал, что так произойдет,

но где-то в глубине души еще тлела надежда: а вдруг я ошибаюсь? Но, увы, господа! Чудес не бывает.

– Тссс! – вдруг громко зашептал Тенгиз, и все как по команде остановились, замерли, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся откуда-то из глубины Приюта. По коридорам и лестнице струился протяжный вой, словно там бродил раненый зверь, затем пушечным выстрелом прогремел удар по двери. Хрустнуло дерево. На мгновение все стихло, а затем – страшная ругань:

– Я вас з-пид снега достану!! Где вы все сховались, москали поганые! З’илы наше сало, выпили нашу горилку, разграбили нэньку! Дайте ж мне видризать ваши уши и поганые носы! Где же вы, слизняки сушеные?!

Я почувствовал, как спина покрылась липким потом. Это был голос Немовли. Безумец вышел на охоту, он искал нас.

Вмиг забыв про то, что мы были врагами, все кинулись к двери. Тенгиз вместе с Эдом крепко закрыли ее, а Злой Священник схватил стул и продел его ножку через петлю ручки. Только после того, как дверь была надежно заперта, мы с облегчением вздохнули.

– Ну как? – все еще тяжело дыша, спросил Тенгиз, обращаясь к Эду и Злому Священнику. – Убедились? Поверили теперь?

– Да-а, – протянул Злой Священник, проверяя, надежно ли закрыта дверь. – Выпустили-таки бешеного волка из клетки. Никогда не забуду, как он вломился к нам в номер с ножом в руке… Послушайте, а как же он с простреленной ногой ходит?

– Вы полагаете, что Князева убил Немовля? – спросил меня Эд, пряча за спиной бутылку.

– Я в этом не сомневаюсь. Очень характерная рана: у Князева было перерезано горло.

– Какой ужас! – уже вполне искренне произнес Эд.

– Коль в ваших мозгах стало светлеть, – с трудом сдерживая злость, сказал Бэл, – я хотел бы выяснить некоторые детали…

Он замолчал, так как в это время сверху снова раздался страшный, нечеловеческий вой, а затем с треском вылетела очередная дверь.

– Загадили, падлы, ридну Приэльбрусчину! Гэть отсюдова!! – орал Немовля. – Я вам кишки выпущу!! Я раком поставлю Приют, порубаю вас на куски и галушки з вас налеплю!! У, москалюги-комуняки поганые!

– Отойдите от двери! – сказал Бэл. – Если он будет сюда ломиться, намного безопаснее находиться в противоположном конце зала.

Все послушно отошли от двери и сели, но на этот раз за один стол.

– Очень интересная ситуация, – сказал Бэл, опираясь руками о стол и по очереди заглядывая каждому в глаза. – Нас здесь пятеро, не считая убитого Князева. Больше на Приюте, кроме сумасшедшего Немовли, никого нет. Посторонний человек проникнуть сюда не мог, так как все

входы и выходы завалены снегом. Значит, веревку, которой был связан Немовля, перерезал кто-то из нас!

Я еще несколько минут назад пришел к этому ужасному выводу, но когда он прозвучал из уст Бэла, то мурашки побежали между лопаток, и я заерзал на стуле.

– Кто-то из нас? – криво улыбнулся Эд и оглядел нас всех. – Но это же… Это же бред! Зачем кому-то из нас понадобилось разрезать веревки психически ненормального человека? У меня просто в голове это не укладывается!..

– Кстати, – вполголоса произнес Бэл, – что-то давно его не слышно. Может быть, он давно стоит под нашей дверью и слушает, о чем мы здесь говорим.

Мы все покосились на дверь. Тенгиз неслышно приблизился к ней, приложился ухом и поднял вверх указательный палец, призывая нас к тишине.

– Господи! – вдруг воскликнул Богомазов. – Как все просто! Почему же мы сразу не догадались?

– О чем вы? – спросил его Бэл.

– О том, кто освободил Немовлю.

– И кто же?

– Да сам же Князев и освободил!

– Князев? – с недоумением повторил Эд.

– Конечно! За что и поплатился.

– Но зачем он это сделал?

– Не знаю, – чистосердечно признался Злой Священник.

– Князев, в самом деле, был довольно странным человеком, – подтвердил Эд. – Вы обратили внимание, насколько он легко внушаем?

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Бэл.

– Я предполагаю, что Князев зашел в тридцать восьмую комнату и вступил в разговор с пленником. Немовля, одержимый жаждой убийства, заговорил ему зубы, упросил, чтобы тот перерезал веревки, а потом, поднявшись с кровати, этим же ножом и полоснул по горлу Князева. После чего Немовля пошел в тридцать первый номер, где взял со стола порошок и шприц.

– Звучит достаточно правдоподобно, – сказал Богомазов.

– Абсолютно неправдоподобно, – возразил я. – На Князева напали в тридцать первой. На столе, где когда-то лежал порошок, теперь валяется его свеча. Скорее всего там Князева двинули по голове, затем перетащили в тридцать восьмую, где потом уже перерезали горло.

– Черт возьми! – нахмурился Бэл. – Получается, что, когда Князев зашел в тридцать первую за порошком, Немовля был уже развязан?

– Выходит, что так.

– Значит, Немовлю освободил не Князев.

– Эй, не спи! – толкнул меня в плечо Тенгиз. – Какие у тебя будут соображения?

Я пожал плечами и сказал банальность:

– Если Немовлю выпустили не мы, то кто же?

– У всех алиби! – подытожил Тенгиз. – Потому можно сделать единственный и простой вывод.

– Какой? – в один голос спросили мы с Богомазовым и Эдом.

– На Приюте, кроме нас и Немовли, есть кто-то еще.

Глава 45

Затаив дыхание, мы несколько минут прислушивались к звенящей тишине. Эд первым оторвал ухо от холодного железа и с надеждой в голосе сказал: