Петля, Кадетский корпус. Книга двадцать вторая
Шрифт:
— Понятно, интересно что там случилось у Михаила, смогла его окрутить Тереза? — Ауви сам себе задал вопрос.
— Думаю, не успела, повезло Романову, кабан спутал Валуа все карты, — улыбнулась Луиза, почему-то сочувствовавшая русскому принцу…
— Завтра нас примет Луи Французский, канцелярия скинула примерный регламент, в начале аудиенция будет у нас, потом у Михаила, а следом трехсторонняя встреча, — Август поделился актуальной информацией.
— Дофин с сестренками явно пытался выведать наши позиции, теперь Королю Солнце придется работать вслепую, —
В личном кабинете Людовика Валуа собрался лишь узкий, семейный круг. Король Солнце восседал в роскошном кресле, Дофин и принцесса Анна пристроились на диванчике, Терезе позволили лежать на кушетке, а в тени, у шкафа с книгами стоял Луи Огюст де Бурбон, бастард и глава разведки. Совещание секретное, настолько что даже ближайшие соратники Луи Французского не удостоились чести на нем присутствовать.
— Ну и что скажут мои любимые дети, с чем королю завтра идти к посланцам Романова и Габсбурга? — с явной претензией спросил монарх.
— Отец, нам не удалось выведать ничего существенного, к сожалению, нападение на Терезу спутало все планы, — повинился Великий Дофин.
— То есть судьбу Франции решил дикий кабан? — король сорвался на крик, — Грязное животное разрушило планы трех моих отпрысков? И где? В заповедном Фонтенбло, в месте силы рода Валуа! Если вы у себя дома не смогли добиться результата то, на что рассчитываете в борьбе с противником?
— Прости папа, это я виновата, — Тереза взяла на себя удар, рассчитывая, что ранение разжалобит отца.
— О тебе отдельный разговор! — гневно крикнул король, — Дофин должен был разделить гостей, что он и сделал. Узнать что-то у Луизы Прусской или Хуаны Кастильской мы не рассчитывали, думаю, девиц толком и не посвятили в подробности. Испанка еще чужая в Москве, но уже не своя в Мадриде, а немку скоро выдадут замуж! Август Баварский — крепкий орешек, этого хитреца с магией Австрийского Дома по-хорошему надо ломать месяц-другой, но мы сделали ставку на русского! Приемыш не мог обладать опытом и силой для сопротивления мощи Валуа!!!
— Папа, я завлекла его в хижину Коммандери, напоила заряженным вином, накормила отравленными сыром и ягодами, но он даже не заметил моих потуг! — едва ли не плача от обиды, стала оправдываться принцесса.
— Его щиты столь сильны? — усомнился Людовик Валуа.
— Я их не почувствовала! — ответила расстроенная Тереза, — Атаковала ментально, предложила себя, но он даже бровью не повел!
— Хмм… — озадачился отец.
— Из-за этого мы решили задействовать план с вепрем, атака в момент стресса всегда давала результат, — взял слово Дофин, — Однако зверь вышел со стороны Терезы… По замыслу мы должны были растянуть ментальное воздействие на весь день, но ранение сестры стало поводом для отъезда Габсбургов и Романовых в Париж.
— Нда… если вам верить, то приемышу Романовых просто повезло, — вдруг заговорил Луи Огюст де Бурбон, — Не заметил ментальной атаки, сожрал кучу химии, а потом и кабан ему помог… Однако наша служба уже сталкивалась с этим юношей,
— Может быть и так, тогда нам в любом случае мало одного дня, — ответил Дофин, — С Луизой буду работать постоянно, она в Париже как минимум на пол месяца, может каким-нибудь образом продлить визит Михаила Романова?
— Ваше величество, можно организовать ваш срочный выезд в одну из провинций или колонию, — тут же предложил бастард.
— Нет, еще подумают, что Людовик Валуа бегает от щенка! — резко отверг идею монарх и принял решение, — Завтра, как и договорились, я приму гостей, а там посмотрим, что делать дальше…
Глава 16
Переговоры
Валуа возвели придворную жизнь в своего рода искусство, способ управлять многочисленными и весьма своевольными феодалами. В любом другом государстве такой метод не сработал бы, но во Франции и помыслить не могли жить иначе. Веками король приближал избранных аристократов, наделял их властью и богатством, а они в свою очередь дрались за короля с внешними и внутренними врагами. Из-за этого блистательный Версаль стал центром всевозможных интриг, змеиным клубком, где благородные сцепились в тайной и явной борьбе за внимание монарха.
Куртизанки, денежные мешки, поэты и художники, соревновались, чтобы привлечь публику и выделиться перед королем. Полководцы приносили сюзерену знамена поверженных врагов, главы Благородных Домов дарили Королю Солнце трофеи, добытые в межклановой войне, бретеры вызывали на дуэль любого, кто осмеливался критиковать решения Валуа. Лет триста-четыреста назад такая конкуренция породила небывалый прогресс, французы оказались впереди всей планеты в науках, искусстве, военном деле. Однако золотой век продлился недолго…
Со временем включился механизм обратной селекции, не в последнюю очередь из-за близорукой политики королей, позабывших об истинных целях дворцовых интриг. Раньше двор использовали, чтобы править, теперь правил двор! В борьбе за власть стали побеждать не талантливые и дельные, а угодливые и удобные. Независимых и гордых глав сильных кланов отдалили от Версаля, их место заняли льстецы, негодяи, готовые ради выгоды подложить под монарха своих жен и дочерей. Франция медленно угасала, и Король Солнце не мог этого не понимать…
— Принц Август-Виктор Баварский и принцесса Луиза Прусская прибыли в Версаль, — доложил камердинер.
— Пусть герцогиня де Фонтанж встретит гостей, — распорядился Луи Французский, отмечая, что Огюст де Бурбон невольно поморщился, услышав имя новой фаворитки отца.
— Немцы предлагают заключить секретный пакт о разделении влияния в Европе, если коротко, себя они видят владыками севера, нам прочат юг, — доложил министр иностранных дел граф де Бриен.
— Угу, а Британия и Россия будут молча смотреть на то, как мы делим Старый Свет, — скептически пробурчал герцог Мэнский.