Петля Мебиуса (сборник)
Шрифт:
В центре кратера стояло огромное дерево из мяса и кожи. Массивный, весь в складках жира ствол нес на себе изогнутые ветви, покрытые вздутиями, потеками и трещинами. По окутывающей ветви паутине клейких белых канатов двигались паны и гусеницы. Меж толстых корней, будто впившихся в планету пальцев великанской руки, темнели отверстия – там что-то шевелилось, исчезало внутри ствола, выползало наружу. Среди ветвей подобно маленьким дирижаблям плыло бессчетное количество чинке. Некоторые были увешаны воздушными пузырями, а другие уже сбросили их: склоны кратера и дерево покрывал слой серой пыли, выплеснувшейся из пузырей, что
Красно-белая туша звездолета висела над склоном наискось, как толстобрюхая, распухшая от редкой болезни рыба, в поисках корма уткнувшаяся ртом в океанское дно. От того места, где ее нижняя часть касалась земли, медленно расползалось коричневое пятно. Приглядевшись, Ян понял, что это паны – сотни, может быть, тысячи панов, покидающих звездолет.
В одну из ветвей ударила зеленая молния, белесые канаты заколыхались, ветвь озарилась ярким светом и погасла, впитав энергию. Тут же полыхнул еще один зигзаг. Там, куда попадали молнии, не успевшая затвердеть серая пыль ссыпалась, обнажая красноватую подрагивающую мякоть. К этому месту сразу подлетал чинке и сбрасывал пузырь.
Дерево с ветвями из плоти, покрытой сухой потрескавшейся кожей, и корабль, оболочку которого составляли исполинские мускулы и сухожилия, закрывали полнеба. Позади кратера дул ровный сильный ветер; на фоне покосившихся небоскребов, едва видных в желто-бурых крупяных потоках, живые машины панов являли собою экзотически странную, невозможную в земной гравитации и земных причинно-следственных связях картину.
Ян смотрел во все глаза и почти не слушал Нецки, бормотавшего непонятное.
– Это последний этап экспансии. Смотри, сколько их. Паны доставили сюда атмосферную фабрику. Видишь молнии? Энергетическая ирригация. Оно собирает энергию отовсюду. – Нецки закряхтел, неловко слез с подоконника и побежал обратно.
Ян выскочил из комнаты, слыша впереди удаляющиеся шаги, метнулся следом через просторное помещение, через коридор… и налетел на что-то прозрачное.
На закрытое стеклом прямоугольное отверстие в стене. Стекло перечерчивала широкая трещина, внутри была диорама, и табличка под ней гласила:
ЧЕТВЕРТИЧНЫЙ ПЕРИОД КАЙНОЗОЙСКОЙ ЭРЫ (АНТРОПОГЕН)
Там, внутри, уходила к горизонту гряда заросших травой холмов, по голубому небу плыли кучевые облака, яркий мячик солнца то исчезал за ними, то появлялся – и за холмами, за пронизанной солнечными лучами рощей, в светлой дали блестела синяя змейка реки.
Ян стоял, не моргая и не шевелясь. Он не видел покрытого голубой штукатуркой потолка, посылающего на него изображения облаков проектора, скрытого вентилятора, фанеры, картона и пластика – перед его глазами были лишь солнце, трава, холмы, речка и лес, перед ним было другое место. Сердце затрепетало, а потом тоскливо сжалось, будто в его грудь погрузил свою конечность пан и сжал сердце. Мальчик выскочил в коридор, чтобы тут же вернуться с каменной фигурой в руках. Это была статуэтка козлоногого существа – вытянутая морда, острые рожки и хвост. Ян начал бить ею в стекло, пока оно не рассыпалось. Статуэтка треснула, голова отлетела от нее. Ян бросил ее на пол и шагнул в другое место.
3
Когда Нецки выбежал из развалин, на проспекте
Старик завизжал. Тележка, подкатившись сзади, сильно ткнула Омнибоса под изогнутые нижние конечности, отчего пан присел прямо на нее и расплющил. Он плюнул опять, в живот человека. Изогнувшись, Нецки вцепился зубами в глазной шарик. Старик заурчал, дернулся, оставив в хитине темную дыру, и выплюнул шарик прямо в световую пленку с такой силой, что пробил ее. Пан, сжимая Нецки за бедра, перевернул его и резко опустил, размозжив седую голову о тротуар.
Ян вышел из руин, тут же трубчатая конечность обхватила его и сдавила. Омнибос приподнял мальчика, сжимая все крепче, медленно ломая ребра. Прямо перед собой Ян увидел сморщенные черные губки. Они приоткрылись, и Ян вонзил в них жало личинки.
Жало до половины погрузилось в нематоциты пана, он поперхнулся чужим ядом. Трубчатая конечность разжалась, Ян упал на спину.
Скуля, он стал отползать, глядя на разрыв в хитиновых сегментах, где виднелось что-то черно-зеленое, пористое, похожее на внутренности рассеченного топором трухлявого пня. Сморщенные губки сделали судорожное сосательное движение, жало исчезло целиком. Нецки лежал неподвижно, как и Елена; мальчик и пан тоже замерли. Кружащаяся спираль расплылась, словно под действием центробежной силы разбрызгалась сгустками по черной поверхности шарика и погасла. В царившей над проспектом глубокой тишине нижние конечности пана с громким щелканьем распрямились, приподняв громоздкое тело и обрушив его на тротуар.
Омнибос повалился на бок, так, что разрыв в хитине оказался перед глазами Яна. Под хитином что-то зашевелилось. В такт этому движению дернулась одна конечность, затем вторая. Показался червь.
Длинное, толщиной с руку ребенка, тело – валик из мяса, обтянутый нежной осклизлой пленочкой, – не имело определенного цвета, оно переливалось радужно-синим, изумрудным, шафрановым и бежевым. Червь медленно выползал наружу. На его конце было узкое отверстие, окруженное щетиной коротких ворсинок. Червь выбрался из-под панциря целиком и повернулся отверстием к человеку.
Не отводя от него глаз, Ян вытянул руку в сторону. Ворсинки вокруг отверстия слабо шевелились. Голова приблизилась, Ян с размаху ударил по ней сломанной палкой Нецки. Острый конец излома пробил голову червя насквозь.
Мальчик бросил палку и перевернулся на живот. Упираясь в тротуар ладонями, он подполз к Нецки, краем глаза видя движение там, где лежала тележка.
Старик был еще жив. Кожа вокруг глаз обуглилась, веки и ресницы сгорели, нос стал красным бугорком с дырами ноздрей. Иссеченные трещинами лоснящиеся черные губы шевельнулись, и приглушенный голос Дяди, донесшийся, казалось, не изо рта, но прозвучавший прямо в воздухе, произнес: