Петр 2 альтернативный
Шрифт:
– От чая не откажусь, Петр Алексеевич!
– Рейнгольд, попроси пожалуйста Кирилова подготовить нам чай и предупредите тех кто ждёт аудиенции что придётся подождать. Пусть тоже попьют там что желают. Дмитрий Михайлович, у меня к тебе просьба. Знаю, мой дед обращался к тебе за переводом интересных книг. Не откажи в любезности, посмотри этот труд братьев Савари. По-французски я плохо понимаю.
Голицын узнал недавно изданный во Франции 'Dictionaire universel de commerce' ('Всеобщий словарь торговли'), который сам уже читал пару лет назад и с тех пор периодически использовал для справок.
– Сделаю с удовольствием, Государь. Очень полезная книга!
Секретарь из приёмной принёс поднос
– Тут всё просто, Дмитрий Михайлович. Польза для казны от этого откупа будет меньше того вреда, который такая монополия принесёт рыболовам.
– Но Фик передал мне твоё категорическое нежелание предоставлять откупы вообще.
– Не совсем так. Просто каждый раз, прежде чем предложить мне предоставить или продлить какую-либо монополию подумайте, а не принесёт ли откуп вреда больше чем пользы? Вообще же я хотел, чтобы камер-коллегия подсчитала цену отказа от всех мелочных сборов и повинностей. Хотелось бы упростить сбор денег и облегчить коммерцию.
– Денег в казну станет поступать ещё меньше, Государь, а я не знаю, как изыскать средства на оплату военным, чиновникам, содержание двора.
– Полагаю, возможно немного увеличить пошлину на внешнюю торговлю. Это компенсирует выпадение доходов из бюджета.
Голицын покивал. Такая мера могла помочь.
– Также, хотя я пока не обсуждал это с Фиком, но полагаю необходимо отменить все внутренние таможенные пошлины. Это оживит торговлю внутри империи.
– Хватит ли поступлений от увеличения внешнеторговой пошлины на всё это? И насколько тогда её повышать?
– Должно хватить. Посчитайте с Фиком. Я полагаю, 13 копеек с рубля будет достаточно.
'Вот вам и мальчик-император' - удивился Голицын.
– 'Интересно, кто ему подсказал эту идею? Неужели сам Фик? Или кто-нибудь из купцов, которых он привечает? Исаев или тот же Панкратьев?'
На этом, однако, интересные идеи у императора не закончились. Зашла речь о выпуске бумажных ассигнаций. Бумажные деньги конечно решат проблему дыр в финансах, но по сравнению с серебром казались слишком ненадёжными. И всё же грех отказываться от того, что успешно работает уже в других странах. Теперь придётся выписать мастеров из-за границы, станки, специальную бумагу и организовывать производство качественных ассигнаций в Петербурге.
Далее, мальчик предложил масштабную реорганизацию камер-коллегии, которая включала в себя следующее:
1.Присоединение Ревизион-коллегии (давно пора!)
2.Перевод всей отчётности на основе провинциальной статистики, а не губернской. (возни много, но разумно)
3.Выделение в составе коллегии четырёх экспедиций: доходов, расходов, проверок и недоимок. (ого! Камер-коллегия по сути подминает также под себя функции штатс-конторы и доимочной канцелярии! Похоже, власти у Голицына прибавится!)
4.Подготовка росписей всех провинциальных годовых бюджетов до 1 октября предыдущего года с учётом времени доставки в Петербург, росписи государственного бюджета до 1 ноября. Все дальнейшие исправления в бюджетах проводить как поправки за обязательной подписью императора. С соответствующими выводами о нерадивости, нерасторопности составителей или других причинах изменений. Последний пункт обещал много работы уже сейчас. Подготовка приказов, инструкций
Ну и под конец аудиенции Пётр Алексеевич предложил простить все накопившиеся недоимки, приурочив этот акт к зимней коронации в Москве, чтобы доимочная экспедиция начала работу с чистого листа.
– Только до этого момента нужно составить подробную инструкцию земским комиссарам по работе с недоимками. Важно сделать так, чтобы те, кто вовремя и самостоятельно оплатили подати, не подвергались постойной повинности сборщиков и вообще всяческим вымогательствам. Пусть страдают только те, кто не платит.
Голицын только покачал головой. До сих пор подати собирались совокупно с целых общин или городов. Выделить неплательщиков в общей массе непросто. Но посмотрим, инструкцию написать несложно.
Толпа людей вокруг меня понемногу структурируется. Уже пару лет существует мой двор, а после смерти императрицы Екатерины часть её придворных вошли и в штат моего двора. Ближе всех ко мне камер-юнкеры (Федя Лопухин, Ваня Долгоруков, Никита Трубецкой, Семён Нарышкин) и камер-пажи (Федя Вадковский, Петя Шереметев). Среди известных мне камергеров в последние месяцы произошел частичный отсев (кстати, по Табели о рангах это уже генеральский ранг). Куда-то запропал камергер Екатерины Юрлов, на днях по делу Волконской сослан Семён Маврин, мой бывший воспитатель. Петра Сапегу, бывшего фаворита императрицы отлучили от двора уже по моей инициативе. Надеюсь, он вместе с отцом не задержится в России. Трое братьев-баронов Строгановых сохраняют достойную независимость. Зато укрепили свои позиции поблизости от меня Карл и Рейнгольд Левенвольде и Сергей Голицын. Чуть выше по званию гофмаршал Дмитрий Шепелев. Есть ещё пара обер-шенков, распоряжающихся дворцовыми запасами вин: Андрей Матвеевич Апраксин, брат генерал-адмирала и Василий Салтыков, родственник умершей недавно царицы Прасковьи Фёдоровны. Обер-гофмейстер Матвей Олсуфьев уехал сейчас в Москву. Наконец ближе к вершине находится обер-гофмейстерина Варвара Арсеньева и обер-гофмейстер Остерман. Титул обер-камергера есть у Меншикова, но по табелю о рангах это чин 2го ранга, а у Светлейшего военный чин Генералиссимуса, который вообще вне рангов, так что ему придворный чин не нужен.
Остерман, заключив негласный союз с Рейнгольдом Левенвольде, стал меньше опекать меня и предоставил честь быть моей тенью ему. Я не возражал, у лифляндца было несколько полезных качеств: преданность, исполнительность и ум, позволявший избегать ненужных вопросов по поводу источника моих специфических знаний. Наличие же рядом тридцатилетнего графа избавляло моих собеседников от соблазна воспринимать меня как несмышлёного мальчика. Тем не менее, в связи с большим количеством указов которые проходили через мои руки, мне теперь остро требовалась своя канцелярия. Было несколько кандидатур в Коллегии иностранных дел, в секретариате Меншикова, в бывшем кабинете Екатерины (Черкассов на днях был сослан по делу Волконской) и Петра I (55-летний Алексей Васильевич Макаров сейчас 'не у дел'). В итоге я выбрал малоизвестного секретаря Сената тридцатичетырёхлетнего Ивана Кирилловича Кирилова. Это сейчас он неизвестный, а для меня это известный учёный, родоначальник российской экономической географии. Один из немногих дипломированных юристов (учился в Кёнигсбергском университете). Он уже написал свой знаменитый труд 'Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привёл и оставил неизречёнными трудами Пётр Великий' и по моему настоянию сейчас готовил его к публикации вместе с атласом Российской империи. Только попросил не изобретать нулевой меридиан российского пошиба, а использовать английский Гринвич.