Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты

Райкова Ирина Николаевна

У попа жил работник. Приходит поп домой печальный, в заботе такой: не отгадает — житье будет плохое. Вовсе похудел, хуже стал. Работник его спрашивает: «Отчего это Вы, батюшка, похудели?» — «Да вот, — говорит, — так и так, загадал государь загадьи, а отгадать не могу». — «Давайте отгадаю, отпустите меня». — «А ступай, иди с Богом». Оделся в попову одежу и отправился туды.

Приходит работник, говорит прислуге: «Доложите, что поп пришел». Прислуга доложила. Государь и говорит: «Пусть приходит. Ну что, — говорит, — отгадал ли загадьи?» — «Точно

так, Ваше императорское величество». «Ну, как?» — «Вот чего Вы стоите, — говорит: — Иисуса Христа продали за тридцать серебреников, а вы первый помазанник после Иисуса Христа, так Вы двадцать девять серебреников стоите». — «Хорошо. А вторая: во сколько время могу всю Расею изъездить?» — «А вот будь, Ваше императорское величество, Ваш конь как солнце, в двадцать четыре часа объехали бы весь свет». — «А третья загадка: что у меня на уме?» — «Думаете, что мне не отгадать». — «Вот так, — говорит, — поп — молодец!» Выхвалил государь попа. «Нет, Ваше императорское величество, я, — говорит, — не поп, а я его работник». — «Ну так будь ты попом, а он пусть работником».

103. Беззаботный монастырь (вариант)

Это, конечно, дело было в исторические годы, еще при Петре Первом, давным-давно. Близко города Петербурга явилась явленная икона, и на этом месте возобновили монастырь и собрали монахов. Как они начали там жить, нужно было дать название монастырю. Сделали собрание — заседание, по какому угоднику дать название?

— Какой есть интересный угодник?

Думали, думали, никакой не подходит.

Однажды игумен встает утром, идет к монахам-братьям и говорит:

— Я придумал кличку — беззаботный монастырь.

Как так?

— А нам об чем заботиться? Рыбы хватает, хлеба хватает, молоко есть (а мяса им не разрешалось). Богомольцы ходят — деньги носят.

Все решили: правильно. Дали объявление: «Монастырь беззаботный».

Пропечатали статейку в «Русском слове» (там всегда раньше печатали), что беззаботный монастырь возобновился около Петербурга. По всему свету пошло.

Эта газета попадается царю Петру — видит статейку и думает: «И какой же был святой беззаботный? Все святые заботились. Пойду узнаю, решу этот вопрос».

Жеребца седлает, одевается, поехал в ту сторону. Едет в простой одежде, тогда проще было. Едет деревней, приезжает к этому монастырю. Видит — монастырь большой, богатый. Тогда хорошо монастыри жили. Игумен в годах уже глубоких, в вуале, митре, кресте золотом с бриллиантами и золотой крест на посохе. Игумен увидел и признал, что это Петр, царь.

Поздоровались.

— Вы кто, батюшка, будете?

— Я игумен.

— Какое название у монастыря?

— Беззаботный, господин Петр.

— А какому это угоднику? Ведь такого угодника нету?

Игумен задумался.

— Да мы так дали, ведь забот у нас нет. Мы гуляем, пьем, едим. Богомольцы ходят — деньги носят, вот и беззаботный монастырь.

— Так-то так, но это неправильно. Монастырь

этот надо разогнать. Вот если три загадки отгадаете, тогда оставлю. Я заставлю, чтобы ты заботу нашел.

И начал загадывать.

— Во-первых, сколько на небе звезд сегодня ночью? Во-вторых, сколько я стою? И третья загадка — что я думаю? Завтра в десять часов я к тебе приеду.

Ну, он братьев-монахов собрал много. Игумен задумался; верно, беззаботный стал задумываться.

Братья собрались, гадали целую ночь. Звезды — туда-сюда, можно сосчитать, а других не отгадать. Игумен наутро решился на самоубийство.

— Лучше сам себе нарушу жизнь.

Часов в восемь утра подходит к мельнице (большая водяная мельница была) и хочет в плотину броситься. Молится.

А у мельницы был работник, идет и видит: поп хочет в плотину броситься.

— Что ты, батюшка?

— Ой, Гришенька!

— А в чем дело?

— Хочу жизнь нарушить.

— Да что ты! Чисто живете, хорошо едите и нарушаете жизнь! У меня ничего нет, все проживаю и то не хочу нарушать жизнь, а у тебя все есть.

— Мне надо три загадки разгадать. Через час царь приедет, мне голову отрубит.

Работник говорит:

— Плевое дело эти загадки. Четвертинку вина поставь — я выручу тебя.

— Мы все ночь думали, не отгадали.

— Отгадаю!

— Вот тебе сто рублей.

— Научить тебя нельзя — провалишься. Я сам буду отвечать. Давай надевай мою мельничную одежду, а мне дай свою.

Гришка-работник посох взял, митру надел, бородку приклеил подходящую, надел его одежду.

— Где вас ждать?

— Здесь. А ты садись в крыжовник, в малинник.

Ходит по дорожке, молится. Смотрит, — царь подъезжает. Поздоровались.

— Ну как, игумен, отгадал мои загадки?

— Как же, как же, отгадал.

— Сколько звезд сегодня на небе?

— Сколько звезд? На юг — семьдесят три, на запад — сорок восемь, на север — девяносто.

— Ой, обожди, стой. А почему так мало?

— А я вот на восток еще не сказал. А почему мало сегодня все святые запьянствовали, забыли свечи зажечь, горят все огарки, а он долго ли горит — гаснет.

— Ну, правда. А сколько я стою?

— Сколько вы стоите? Два с полтиной.

— Почему так дешево?

— Да ведь как же. Ведь как ни говори, а ты царь земной, да еще над одной Россией. А был Царь Небесный, надо всем движимым и недвижимым, а Иуда его за тридцать серебреников сатане продал. А тебя уже можно на пятьдесят подешевле.

Царь подуиал-подумал: верно. Если Небесного Царя продали за столько. Ладно, хорошо, согласился.

— А что я думаю?

— Вот вы думаете, что я игумен, а я работник с мельницы, а игумен вон в крыжовнике.

Игумен выходит грязный, в мучной одежде.

— Тьфу, черт вас возьми с вашим беззаботным монастырем.

И ускакал царь назад. И так пословица идет с тех пор — беззаботный монастырь.

Так Гришка игумена выручил и жив остался. Еще бутылку вина получил да сто рублей денег.