Петр II Альтернативный

Канаев Илья Владимирович

Мои собеседники возражать не стали, только париками качнули. Десять лет - большой срок. Только я своего обещания не забуду и им не дам расслабляться.

Гораздо сложнее была ситуация в Польше. На данный момент это огромное государство практически не имело собственной армии и зависело от воли соседей: России, Австрии и Пруссии. Плюс те поляки, которым эта ситуация не нравилась, пытались получить помощь у французов или шведов. Когда в 1733 году умрет король Август, российским войскам придётся вновь восстанавливать status quo. Можно, конечно, попробовать укрепить действующую власть, чтобы наследник Августа сам смог разобраться с претензиями

Лещинского. Но ни Лещинский, ни Август, ни его сын не являются нашими друзьями. Лучший вариант для нас - сохранение слабой королевской власти в Речи Посполитой, а разгром нами Лещинского и его сторонников только укрепит позиции наших союзников. Так что пусть австрийцы мутят свою игру с выборами дружественного нам и им короля из природной польской династии Пястов.

Был ещё вопрос русско-литовских земель в составе польского государства. При мне или при моих приемниках эти области войдут в состав Российской империи. В принципе, я был не против присоединения новых территорий. Я даже не против раздела собственно польской территории Пруссией и Австрией. Всё равно прусаки не удержат Варшаву без нашей помощи, а мы им помогать не станем. Чего не скажешь об австрийцах. Галиция достаточно прочно войдёт в этот конгломерат многонациональных земель. Но всё это слишком отдалённая перспектива.

– В польском вопросе я полагаюсь на ваше искусство, господа. Есть только два прогноза, которые вам могут помочь. У меня есть предчувствие, что Август Сильный доживёт до начала 1733 года. После его смерти начнётся война с Лещинским, в которой мы поддержим сына Августа.

Головкин недоверчиво покачал головой.

– Эти предчувствия... Я не сомневаюсь, что так и будет, Ваше императорское величество. Но может быть есть какие-то подробности? Знание будущего нам чрезвычайно поможет.

Канцлер испытующе взглянул на меня. Один из самых осторожных людей в моем окружении позволил себе противоречить монарху. Правильно ли я поступаю, раз за разом выкладывая свои откровения? Не показывая свои сомнения, я улыбнулся и покачал головой.

– Нет, Гаврила Иванович, это всё, чем я могу вам помочь.

Доверчивость опасна и я удивлён, что такой опытный царедворец пытается на меня давить в этом вопросе. Вон, Остерман, невозмутимо глядит в сторону - понимает, что правильнее всего принимать мой дар как факт и не требовать большего. Канцлер тоже видимо сообразил, что вызывает моё неудовольствие и повернул разговор на следующую тему - отношения с турками и Крымским ханством. Я озвучил своё видение ситуации на юге.

– Полагаю, война с турками неизбежна. Мы пока к ней не готовы, но в ближайшие годы будем усиливать наши армию и флот.

– Это будет сложно сделать, Государь, если мы хотим сократить расходы казны.
– заметил Остерман.

– Знаю. Поэтому ближайшую пару лет будем вести только подготовку к последующему рывку. Пока же мне бы очень хотелось добиться от османов разрешения на торговое мореходство в Черном и Средиземном морях.

– Это трудно. Наш резидент в Стамбуле Неплюев уже не один год работает над этим, но безрезультатно.

– Знаю. Пусть продолжает дальше. Если не помогут его уговоры, вопрос решат пушки, когда придет их время.

– У тебя есть предчувствия на этот счет, Петр Алексеевич?

– Нет, Андрей Иванович. Но у меня есть план начать войну после того, как замирим к нашей выгоде Польшу.

Внутренне я содрогнулся. Знание, что эти две войны неизбежны,

не избавляет меня от ответственности за гибель тысяч людей. И малой кровью не обойтись. Но если я начну юлить, проявляя неуместное миролюбие - жертв в итоге окажется ещё больше.

По персидскому вопросу у нас тоже вышел спор. Содержание низовых полков на оккупированной прикаспийской территории обходилось империи очень недёшево. Устойчивым мнением было желание вернуть эти территории персам обратно. Но я не был уверен, что пересмотр итогов персидского похода будет хорошим решением. У меня есть определённые планы по получению хороших доходов с завоеванных земель. Со временем получаемая выгода будет гораздо выше затрат на содержание войск.

Персия сейчас находилась в самом плачевном положении, поделённая на части русскими, османскими и афганскими завоевателями. Впрочем, наступательный порыв русских иссяк со смертью Петра I. Османов афганцы во главе с шахом Ашрафом остановили прошлом году, и через пару месяцев ожидается подписание между ними Хамаданского мирного договора. Но на северо-востоке Персии в прошлом году от афганских правителей откололись земли во главе с сефевидским принцем Тахмаспом и его полководцем-туркменом Надиром. Через пару лет они разгромят афганцев, а в 1730г возобновят войну с османами. С доблестным военачальником Надиром мне бы не хотелось воевать. С ним выгоднее дружить. Вероятно, придется вернуть ему южное побережье Каспийского моря. Это даст ему ресурсы для войны с турками, а нам сохранит Баку и даст торговые привилегии во всех его землях. Только нельзя отступать дальше, как это произошло в истории Игоря Семенова. Пока же наши дипломаты вели переговоры с Ашрафом и Тахмаспом. Возможно, я тороплю события, но всё же сделал подсказку.

– Тахмасп победит. Точнее, победит его полководец Надир. Делайте ставку на него.

Лица собеседников застыли. Остерман, внимательно вглядываясь мне в лицо, спросил.

– Это предчувствие, Государь?

– Да. Постарайтесь натравить Тахмаспа и Надира на османов.

Не стал пока давать добро на возврат персидских земель. Насколько понимаю, даже без моего вмешательства все идет к подписанию Рештского договора и в моей реальности. А возможно пока договор не подписан я найду другие варианты, позволяющие не отдавать однажды завоёванное.

Глава 18.

Сегодня я чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы совершить дальнюю поездку. Несколько барок доставили меня, моих спутников и охрану к устью Охты и дальше вверх по течению, до первой запруды. Ваня, сидевший на корме поблизости от меня, при очередном порыве ветра сморщил нос и чихнул.

– Однако же воняет здесь! Посильнее чем в сортире!

Я кивнул. Наверняка варят целлюлозу. По воде неширокой речки плыл всякий мусор. Радужных нефтяных пятен не было, но наверняка рыба отравлена до самой Невы.

Пока плыли, я успел провести небольшое совещание с руководством Берг-коллегии. Блюэр сейчас уехал в Петрозаводск экспериментировать с цилиндрическими мехами, а со мной сейчас Президент коллегии Зыбин вместе с асессорами Телепневым и Гейнрихом Шлаттером. Сын Шлаттера сейчас вместе с Гмелиным плывет следом за нами на второй барке.

Григорий Капустин, отосланный мною на поиск олова в Северном Приладожье, пока не вернулся. Прислал только сообщение и ящик образцов для анализа. В письме порадовал, сообщив, что признаки месторождения есть и он задерживается для более детального изучения.