Пётр второй
Шрифт:
За время проведения Столыпинской аграрной реформы таких хуторов и отрубов образовалось около ста тридцати тысяч, что составляло более десятой части всех крестьянских хозяйств, примерно с таким же процентом, от находящихся в собственности крестьян, земель.
Причём, созданным властью губернским и уездным землеустроительным комиссиям, давалось право принудительного выделения крестьянам земли на одном участке.
Но, фактически, это коснулось только Витебской и Могилёвской губерний, в которых общинные земли составляли, соответственно, сорок пять и восемьдесят процентов от всех крестьянских земель.
Получив
В пяти западных губерниях России за семь лет реакции, вплоть до начала войны, надельную землю продали более сорока тысяч крестьян.
Однако в Столыпинской реформе содействия сельскому хозяйству было и много положительного.
На десятую часть в Белоруссии увеличились посевные площади, а также поголовье крупного рогатого скота и свиней, потому возросла и товарность продаваемой сельхозпродукции.
Произошли изменения и во внутренней политике, основой которой в годы реакции стал великодержавный шовинизм.
В целях ослабления позиций польских помещиков на выборах в III-ю и IV-ую Государственные Думы, царское правительство сохранило белорусским крестьянам относительно большее представительство от них, чем от крестьян Центральной России, чуть меньше тридцати процентов выборщиков от них.
Представительство же помещиков в числе выборщиков от западных губерний было наоборот снижено, по отношению к Центральной России почти до восьмидесяти восьми процентов.
Как следствие всего этого, в белорусских губерниях абсолютное большинство мест на выборах в III-ю и IV-ую Государственные Думы получили октябристы и черносотенцы.
И действительно, в доказательство этого в Белоруссии были созданы товарищества «Крестьянин» и «Русское окраинное общество», представлявшие собой лишь группы «Союза русского народа», которые стремились сохранить и укрепить позиции самодержавия в Белоруссии.
А созданное в 1908 году в Белоруссии «Западнорусское православное братство» на деле повело борьбу против католичества.
Позже, по прошествии трёх лет после этого, укрепив свои политические и идеологические позиции, царское правительство ввело земство в Витебской, Минской и Могилёвской губерниях. При это вместо сословных курий (крестьянской и помещичьей) вводились национальные (русская и польская).
Но в Виленской и в Гродненской губернии земства не вводились.
Власть опасалась попадания органов местного самоуправления в этих губерниях под влияние польского и католического дворянства.
Но и русские шовинисты и польско-литовские клерикальные националисты отрицали существование белорусского этноса, выступая против белорусского национального движения, которое в этот период носило лишь культурно-просветительский характер, и центром которого была, издававшаяся в Минске, газета «Наша Нива», боровшаяся против национального гнёта, за признание белорусской нации и культуры.
А к радости крестьян деревни Пилипки в число выборщиков при выборах в Государственную Думу попал их односельчанин – бывший участник русско-японской войны – Григорий Денисюк, опять надолго покинувший родную деревню.
Но через полтора год он всё же возвратился в родные края, рано утром постучав Кочетам в окошко.
Пётр встал и спросонья в одной сорочке попытался выйти в сени.
– «Петь, хоть спадницы надень!» – послышался
Муж повернулся назад и натянул на себя сначала мужские нательные штаны, выпустив на неё белую льняную нательную сорочку без воротника и подпоясавшись тканым с геометрическим орнаментом поясом, а затем надел и суконную безрукавку.
Открыв входную дверь из сеней на улицу, недовольный Пётр сразу узнал Гришу, подобрев и просияв.
– «Рыгор, раскажы нам, як там у гарадах, у Менску, а можа и у Маскве ведаеш як?» – по-дружески сразу спросил Пётр, пропуская его в сени.
– «Ды вельми (плохо) дрэнна (очень). Их органы друку (печати)…» – начал, было, отвечать раздевающийся гость, но сразу был перебит нетерпеливым хозяином:
– «А каго их?».
– «Ды чарнасоценцав гэтых! Дык вось (так вот), «Виленски Весник», «Минскае слова» и «Селянин» разгарнули шавинистычную агитацыю супраць палякав, яурэяв, нашага Беларускага нацыянальнага руху (движения) и газеты «Наша Нива», як супраць ворагав адзинай (единой) и непадзельнай (неделимой) Расии!».
– «Так (да), ну!» – искренне удивился Пётр, постеснявшись переспросить у друга значения пока непонятных ему слов.
– «Дык (так) гэта (это) яшчэ не усё! Ствараюцца (создаются) усякия грамадства (общества) для абароны (защиты) цара и барацьбы (борьбы) супраць (против) каталиков у Польшчы!».
– «А ты як?».
– «Так я спалохався (испугался) и уцёк (убежал)!».
– «Я гляджу, нам, беларуским сялянам, дрэнна (плохо) жывецца пры царызме, як пры руских праваслауных, як ты сказав, шавинистах, так и пры польских панах-каталиках! – мудро заключил Пётр. – Усё ж патрэбна рэвалюцыя!».
– «Пётр, ты вельми (очень) добра сказав! Давай запишам твае словы, и напишам нататку (заметку) ци (или) нават (даже) артыкул (статью) у газету «Наша Нива». У мяне сувязь з ёю ёсць!» – предложил Григорий.
– «Ды кинь (брось), ты, Грыша, якую нататку (заметку)? Ды (да) яшчэ артыкул (статью)! Далей (подальше) трэба (надо) трымацца (держаться) ад (от) гэтай (этой) палитыки! Цэлы будзеш!» – категорически не согласился с ним Пётр.
И постепенно в России всё более или менее успокоилось, как и в западно-белорусской деревне Пилипки. Пока политики в крупных городах страны боролись за власть и плели свои интриги, крестьяне по все России занимались своим трудом.
Собираясь на зимнюю ярмарку в начале 1909 года, Пётр сначала надел праздничную сорочку с невысоким стоячим воротником на двух пуговицах спереди, и вышел из горницы в хату.
А там уже заканчивался шутливый разговор Ксении с Григорием.
– «Гриша, а что это у тебя сорочка с отложным воротничком, как у мелкого шляхтича?» – вдруг спросила Ксения.
– «Так яна у мяне яшчэ и з карунками (кружевами), як у цябе!» – гордо ответил Григорий, будто нечаянно расстегивая верхнюю пуговицу, закрывающей сорочку, короткой до талии безрукавки.