Петра. Часть I
Шрифт:
– А какие еще новости? – строго спросила бабушка. – Что это за цирк во дворе?
– Бабуль, ты про мотоцикл? – кивнув на окно, весело спросила Петра. – Это, бабушка, что-то новое. И это новое может оказаться любовью, большой и чистой, и надеюсь взаимной. Серьезно.
Рассмеявшись и, оставив на кухне обескураженную бабушку и улыбающуюся маму, Петра убежала в свою комнату, отказавшись от ужина.
– Не переживайте, Анна Николаевна, она умная девочка. Благодаря Вам в первую очередь, она знает, как надо расставлять приоритеты в жизни. Вернулась не поздно,
Бабушка, убрав на кухне, подошла к детской. В приоткрытую дверь было видно, как Петра, подперев рукой щеку, уткнулась в учебник.
– Тебе чайку принести, милая? – тихонько спросила Анна Николаевна.
– Не, бабуль, попозже. Часа через два, если не расшибу лоб о гранит науки.
– Ты уж, осторожнее, детка. Ты нам живая нужна, – поддержала шутку бабушка.
Петра закончила заниматься, когда старинные часы в гостиной пробили одиннадцать. Мама ушла на дежурство, папа готовился к лекциям в библиотеке.
Петра, упав без сил на кровать, позвала бабушку.
– Бабуль, ты не представляешь, у него такие глаза! Цвета моря.
– А кроме глаз, что еще в нем хорошего, внученька?
– Еще ямочки на щеках, – засмеялась Петра.
– Он старше тебя, Петра?
– Нет, бабуль, он тоже в десятом. Просто он высокий, поэтому тебе так показалось. Он учится в соседней школе. У него есть друг. Вот он мне, ни в этот, ни в прошлый раз вообще не понравился. И Наташке тоже.
– Что в нем не так?
– Не знаю. Какой-то он мутный, – решив умолчать про вино, ответила Петра.
– Значит они друзья, и при этом настолько разные?
– Да. Ну и что? Мы с Наташей тоже разные, а не разлей вода. Правда, только по характерам. В главном мы с ней, конечно, одних взглядов.
– Вот именно. У вас с Наташей одинаковые ориентиры в жизни. А чем думает заниматься твой новый знакомый после школы?
– Он планирует поступать в институт на факультет управления. А еще Миша в детстве музыкой занимался и у него даже есть доступ к аппаратуре школьной студии. Они со Стасом на вечерах вместе играют. Миша – на клавишных, Стас – на гитаре. Еще какая-то девочка там раньше пела. Но это было раньше. Они не рассказывали об этом, но я так поняла, что она была Мишиной подругой. Их трио недавно распалось, и я не стала спрашивать почему. Да, в общем, не важно, ерунда. А еще Миша сказал, что однажды будет директором самого классного магазина музыкальных инструментов и грампластинок в Москве, – живо перескочила на другую тему Петра.
– Серьезные планы, – улыбнулась Анна Николаевна.
– Бабушка, мне кажется, это любовь и моя судьба, – серьезным тоном добавила Петра.
– Милая, ты его знаешь всего ничего, – воскликнула бабушка.
– Согласна. Замечание по существу. Принимается, – расхохоталась Петра. – Я же шучу, бабуль!
– Ах ты, шутница моя, – улыбнулась Анна Николаевна.
– Но, если честно – то мне, правда, кажется, что у нас все будет серьезно. Ты бы видела его глаза!
– Мне раньше не казалось, что ты такая влюбчивая, – заметила бабушка
– Мне тоже, – рассмеялась Петра. – Время, видно, пришло.
– Умница моя, совсем взрослая девочка. – Бабушка поцеловала внучку, привычно перед сном, подоткнув со всех сторон одеяло. – Спокойной ночи, милая. Время все прояснит, все расставит по своим местам.
***
Эля поняла, что беременна через месяц после расставания со Стасом и началом отношений с Васей. По ее подсчетам выходило, что это ребенок Стаса. Двоюродная сестра работала акушеркой и помогла устроить анонимный прием у гинеколога.
Эля ждала Стаса у школы почти два часа, когда он вышел наперевес с гитарой, обнимая за талию высокую, стройную девушку в короткой клетчатой юбке и белой блузе с воротничком ришелье.
– Давай, до вечера, – нараспев произнесла длинноногая.
Увидев Элю, Стас равнодушно двинулся дальше.
– Постой, – девушка решительно преградила ему дорогу.
– Чего тебе? – произнес Стас, давая понять, что не намерен долго задерживаться.
– Я беременна. Уже шесть недель, – решив не тянуть с признанием, сообщила Эля.
Ни один мускул не дрогнул на лице парня, только кулаки в карманах школьных брюк сжались до синевы. Не считая, Стас интуитивно понял, что она не лжет. Он медленно повернулся к взволнованной девушке.
– Счастливого Рыжика можно поздравить с будущим отцовством? Только мне зачем знать о вашем семейном празднике?
– Это твой ребенок, – срывающимся голосом произнесла Эля.
– Слушай сюда, – оглядевшись, Стас подтолкнул ее к школьному забору. Кусты шиповника больно врезались в голые ноги девушки. – Ты за кого меня принимаешь, тварь? Ты что думаешь, можешь меня вот так вернуть? Ты, кажется, не поняла, с кем имела дело, овца подзаборная.
От потока оскорблений, Эля на минуту опешила, но решила сделать еще попытку.
– Я же люблю тебя, Стас! Мне кажется, мы могли бы…. Ребенок, это же не проблема, что ты так волнуешься? Еще есть время, я что-нибудь придумаю…
– Вот и придумай! Придумывай, что хочешь и с кем хочешь, но ко мне больше не подходи. Если еще раз замечу, что караулишь – твой дружок узнает все подробности твоей личной жизни и уже вряд ли возьмет тебя в жены. А он для таких, как ты – единственно возможный шанс на семейную жизнь. Не упускай его детка, не будь как обычно, дурой.
Хладнокровно застегнув пуговку на ее блузе, Стас шлепнул ее на прощание по ягодицам и ушел.
Эля провела в истерике всю ночь, прерываясь лишь на курение. Она прокручивала все варианты, в поисках верного.
«Что же выбрать, – думала она, – избавиться от ребенка или использовать его как повод для свадьбы с Васькой? Он, хоть и жлоб, но ребенку обрадуется. Не то, что этот гад».
Так и вышло.
Василий подхватил Элю на руки и закружил по квартире. Потом резко сел за стол.