Петрак и Валька
Шрифт:
— Не сбивал я, ну тебя к черту. Я их и в глаза не видал. Один всего щушпан пролетел, и то я с выстрелом запоздал.
Вспыхнула
— Подгребай сюда. Пора на ночь устраиваться. Знобко, да и спать охота.
Анатолий Иванович заработал веслом. Мы приблизились к нашим товарищам. Я услышал их тихий разговор.
— А костер разведем? — Это спросил Валька.
— Конечно, я картошечки припас. Вот только сольцы забыл.
— У меня вроде с того раза осталась. И лучок есть, две репки.
— У тетки спер?
— Зачем спер? Сама дала.
— А карбюратор ты выучил?
— Маленько не до конца…
— Ох, Валька!.. Покуда всего не запомнишь, спать не дам.
— Да
— Способный, да не очень, и ветер в голове…
Голоса отдалились, очевидно, охотники взяли вправо к Салтному мыску. Я сидел на корме, принимая в лицо колючие брызги и шлепки ветра, но озеро уже не казалось мне таким мрачным и бесприютным, я словно согрелся у чужого человеческого тепла.
Я не первый год знал Петрака с его грубым, в оспенной насечке, узкоглазым лицом, Петрака — кормильца восьмерых душ, в неизменной рваной, замасленной шубейке и штопаных-перештопаных штанах, — но только сейчас понял, каким душевным запасом обладает этот тридцатилетний парень, везущий свой тяжкий воз и еще находящий в себе силу сердечного участия к чужой, посторонней жизни.