Петропавловская оборона

Степанов Александр Николаевич

Нашел, наконец, свою смерть и командир английских морских солдат капитан Паркер.

Длинен печальный для противника список его офицеров, заплативших своими жизнями за безумную мысль о захвате русской земли!

Вершина Никольской горы превратилась в сплошное поле ожесточенной рукопашной схватки.

Со всех сторон бьют наступление барабаны, на разные голоса зовут вперед гориы и рожки, слышится частая

дробь ружейных выстрелов, рядом, с моря, гремят ору. дня. Л на гребне сопки в зелени кустов перемешались красные мундиры англичан, синие п красные рубашки французов и русских

матросов. Английское «год. дэм» смешивается с французскими проклятиями, и все это покрывается русским «ура»...

Петропавловские моряки еще раз показали в этом бою свою военную сноровку и беззаветную отвагу.

Англичане окружили матроса Халитова, чтобы взять его в плен. Но Халитов отбился штыком и прикладом н насмерть уложил четырех англичан.

Рядовой Иван Сумцов проложил штыком дорог) сквозь неприятельскую гущу и заколол вражеского офицера. То же проделал матрос Алексей Степанов. Он отбил от прикрытия английского лейтенанта и поднял его на штык. Раненый Степанов, сделав перевязку, вновь вернулся в бой.

Боцман Яков Тимофеев расстрелял все .патроны и вместе с тройкой матросов бросился врукопашную, добыл с боя ружье и патроны, и тут же стал посылать вражьи пули в их бывших хозяев.

Потом тот же Тимофеев вместе с матросом Абубеке-ровым подкрался к причалившей шлюпке и бросился на высаживавшихся англичан. Вдвоем они закололи семь человек. Боцман с «Авроры» Суровцев один кинулся на пятерых и заставил их бежать в шлюпку. Получив ранение в верхнюю часть головы, матрос Василий Попов бросился в штыки на врага. Раненный пулей в живот, аврорец Алексей Данилов, истекая кровью, продолжал стрелять.

Немало примеров находчивости и боевой инициативы проявлено было в штыковом бою 24 августа (5 сентября). Вот что рассказывал о своем участии в атаке боцман Буленев:

«Да вот к примеру хоть бы такой случай был: пробн-раюеь и по кустарнику, со мною два матроса наши идут да кусты раздвигают... только один из них, что полевее меня был, шепчет мне на ухо: «красные, мол, мундиры»... Я посмотрел — и впрямь несколько англичан в кучке у самого яра (обрыва) столпились...

Мы-то их хорошо видим, а им невдомек... Я гаркнул: «Уррра!» Товарищи поддержали меня, да как кинулись мы втроем на них и троих, что впереди были, как раз порешили на месте. Они и не моргнули, застонали, повалились на тех, что позади их были, а эти не устояли на ногах и полетели кувырком с яру, а яр-то побольше семи сажен будет, из моря как есть стеной поднялся».⁷⁹

Завойко приводил интересный факт боевой инициативы и взаимной выручки защитников Петропавловска.

Молодой матрос-аврорец на крутой покатости горы обронил ружье и, спускаясь за ним, заметил ниже двух англичан. Без ружья — верная смерть. Нс дав противникам опомниться, матрос прыгнул сверху на них и сел верхом, схватив обоих за шеи. Неизвестно, как обернулось бы дело, если б не сосед-камчадал, налетевший на англичан и заколовший обоих штыком...

В бою 24 августа (5 сентября) 1854 года огромную роль для победы сыграла стремительная штыковая атака петропавловцев. Прославились и дальневосточники-стрелки.

Одни только стрелковые партии

с «Авроры» сделали и этот день 3800 ружейных, 2 400 пистолетных и 150 мушкетных выстрелов.

Представляя к георгиевскому ордену писаря Андрея Кувшинникова, командир фрегата «Аврора» сообщал, что тот «24 августа при высадке неприятельского десанта вызвался охотником в стрелки и отправился с фрегата в партии капитан-лейтенанта Пилкина. действовал с

хладнокровной неустрашимостью, несмотря па сильный непрнятельскнГг огонь».⁸⁰

«Особенное самоотвержение, оказанное в этом деле» (то есть в разгроме противника) писаря Кувшинникова отмечал и командир отряда лейтенант Константин Пил-кин.⁸¹

Серьезную роль в отражении штурма противника сыграли н добровольиы-камчадальг (ительмены). Один из них — старик Дурынии погиб, отстаивая родную землю. Это был опытный охотник, уложивший за свою жизнь «за сорок» медведей. Узнав о приходе неприятеля, он не выдержал, пошел в Петропавловск и записался добровольцем.

«Глядь-ко, -— объяснял Дурынин, — и не одного супостата покончу. Так-то вот руки трясутся, а палить стану, небось, не дрогнут, в глаз намечу, в глаз и возьму». •

Отважно дрались в бою 24 августа и гражданские добровольцы-волонтеры Михайло Егорович Пермяков из села Начики,⁸² петропавловские служащие Михайло Васильев, Федор Салтыков, Дмитрий Красиояров, Прокопий Хо.мякоз, Николай Черный, Афанасий Иевлев, Николай Чудбин, ‘Михаил Зарудный, Василий Филиппов, Устин Несходовский, Игнатий Смирнов⁸³. Говоря о героях петропавловской обороны, нельзя не причислить к ним и врачей, оказывавших помощь раненым. В числе их — старший лекарь петропавловского Морского госпиталя Антон Леачезский, старший ординатор Семен Петрашев-ский, старшие врачи Николай Клунген, Михайло Давыдов, управляющий аптекой Федор Лыткин.⁸⁴

«Было около девяти часов с половиной. Бой продолжался так же беспорядочно. Начальники союзных сил не в состоянии были дать им одно общее направление. Русские... скоро заняли место на северной стороне горы... Развязка была ужасна. Лишь только они (союзники — А. С.) соединились на вершине горы, Ла-Грандьер вынужден был начать отступление».⁸⁵

Французский журнал, в котором была помешена эта выдержка, не решился называть вещи своими именами.

Изменила на этот раз и англичанам их хваленая точность. В своем рапорте капитан фрегата «Президент» Бурридж жаловался начальству:

«Люди наши стали отступать и, несмотря на неоднократные наши попытки их вновь собрать и двинуть вперед, неумолкавший огонь неприятеля заставил их окончательно отступить к берегу».⁸⁶

Понятие «отступление» было явно неприменимо к тому, что творилось в рядах союзников: началось не отступление, а паническое бегство!