Петровские корабелы
Шрифт:
Как уже упоминалось, деятельность Федора Степановича Салтыкова вдали от отчизны была сопряжена с чрезмерным напряжением, что пагубно отразилось на его сердце. В результате сердечной недостаточности в начале 1715 г. у него началась водянка, а 2 августа, проболев восемь месяцев, он скончался в Лондоне всего сорока лет от роду.
В историю отечественного кораблестроения имя Федора Степановича Салтыкова вошло как имя самого первого русского человека, которому было официально присвоено звание корабельного мастера. Он прославил свое имя как создатель и управитель Олонецкой верфи, которая, построив до сотни различных судов, положила начало Балтийскому флоту.
Кораблестроителем, также вышедшим из привилегированных слоев, был корабельный мастер полковничьего ранга Филипп Петрович Пальчиков. Родился он примерно в 1678 г. в Волховском уезде Угорского стана, то есть на территории современной Орловской области, происходил из старинного и богатого дворянского рода, ведущего свое начало от выходцев из шляхетской Польши.
Когда в 1699 г. Петр особенно настойчиво призывал свое окружение посылать сыновей служить в создававшийся Балтийский флот, Филипп Пальчиков был зачислен в него матросом, а в следующем, 1700 г. царь приметил молодого человека и определил его солдатом-бомбардиром в лейб-гвардии Преображенский полк.
Сопровождая Петра, Филипп Пальчиков участвовал во многих сражениях и походах. За храбрость и отвагу он был произведен в поручики бомбардирской роты того же полка. Смышленый поручик полюбился Петру, и он сделал его своим доверенным лицом, а через некоторое время объявил Пальчикова „собственным государя учеником „архитектуры навалис", то есть определил к обучению кораблестроению. В 1703 г. Пальчиков был направлен на Олонецкую верфь в распоряжение ее руководителя Федора Салтыкова.
Обладая незаурядными конструкторскими способностями, смекалкой и наблюдательностью, Филипп Пальчиков сравнительно быстро освоил основы корабельной архитектуры, научился читать чертежи и вычерчивать их. Не прошло и года с момента прибытия Пальчикова на Олонецкую верфь, как под руководством Салтыкова он стал строить пакетбот. В последующие три года Пальчиков настолько освоил кораблестроительное дело, что стал очень искусно разрабатывать чертежи катеров, эверсов и прочих малых судов, строил модели некоторых из них. Чертежи и модели были настолько удачными, что их размножали и рассылали в виде эталона на все отечественные верфи.
Неоднократно по указанию Петра Пальчиков выезжал за границу для участия в приобретении для России судов у иностранных судовладельцев, обеспечивал их проводку в отечественные порты, а также занимался наймом кораблестроителей. По поручению Петра Пальчиков бывал также в Архангельске, где он осматривал строившиеся „архангелогородские" корабли и участвовал в проводке их из Белого моря в Балтийское вокруг Скандинавского полуострова. Во время этих переходов Палъчикову часто доводилось бывать в Англии, Голландии и Дании, где он давал заключение по кораблям местных судовладельцев, объявивших об их продаже. Он успел освоить языки народов этих стран и свободно говорил ло-английски, по-голландски и по-датски.
Петр приказал зачислить Пальчикова слушателем только что открывшейся в Санкт-Петербурге Академии морской гвардии. Филипп Пальчиков успешно окончил двухлетний академический курс морских
Петр был доволен тем, что отныне не только иностранцы, но и русские начали постигать сокровенные тайны кораблестроительной науки. Как первый „корабельный бас" он выдал Пальчикову за своей подписью аттестат о производстве его из учеников 1-го разряда в корабельные подмастерья.
В аттестате царь свидетельствовал о Пальчикове, что он в сем художестве обретался 14 лет и от начала радетельно в оном градус по градусу восходил, к тому же близко двух лет в курсе морском был, да примечания погрешения в плавании, чего для объявляет, что оный достоин быть подмастерьем".
Отмечая, что Пальчиков „по градусу восходил в кораблестроении", Петр высоко это ценил и сам придерживался такого же положения: даже за большие успехи он не считал себя вправе „производить через чин" своего любимца – из корабельных учеников сразу в корабельные мастера, а поэтому удостоил его сперва звания лишь корабельного подмастерья. Напомним, что тогда всем, окончившим Морскую академию, присваивали самое первое звание по их специальности, которое играло в ту пору роль квалификационной категории и в известной степени ученого звания.
По окончании Морской академии Пальчиков принял от Скляева заведование модель-каморой, которая к тому времени стала выполнять функции не только хранилища, но в некоторой степени и функции, присущие современным конструкторским бюро. Разработка проектов новых кораблей и других судов была призванием Пальчикова, а приобретенные в академии математические познания значительно способствовали его развитию. Именно Пальчикову Петр обычно поручал разработку чертежей и росписей различных „новоманерных" судов, в том числе водоналивных для доставки населению Кронштадта воды из Петергофа.
Особенно много занимался Пальчиков судоподъемным делом и созданием новых судоподъемных судов. В этой области он многому научился в Голландии и Англии, откуда привез чертежи деревянных доков различных конструкций, а также специальных судоподъемных судов. Вместе с машинным мастером Туволковым Пальчиков сконструировал и построил несколько вариантов камелей. К концу первой четверти XVIII в. он считался наиболее знающим специалистом по судоподъему в России, опередив в этой области даже Федосея Скляева, не имевшего такой солидной математической подготовки, какую приобрел Пальчиков в Академии. Когда потерпел аварию и затонул корабль „Лесное", построенный по чертежам Петра, именно Пальчикову было поручено руководстве всеми спасательными работами, и он блестяще с ними справился. В эти же годы к нему все больше стало отходить руководство проводкой на камелях кораблей через невский бар к Кроншлоту.
Филипп Петрович Пальчиков строил главным образом специальные и малые суда, однако участвовал и в постройке ряда многопушечных кораблей. Когда же в 1723 г. Петр заложил по своему чертежу первый отечественный и первый в мире 100-пушечный корабль „Петр I и II", он взял к себе в качестве помощника строителя (а фактически и строителя) Филиппа Пальчикова. Уже после смерти Петра по решению императрицы Екатерины I он достраивал этот уникальный корабль под наблюдением всех отечественных корабельных мастеров во главе со Скляевым.