Петровские Ведомости
Шрифт:
– Здоровались уже. Какими судьбами? – Саня подошёл ко мне поближе, но я пошёл навстречу ему, – да так, решил приехать. Заказы ваши отдал, всё будет, когда будет, сообщат.
– А, ну понятно, – кивнул Саня, – и только за этим ты приехал?
– Нет, конечно. Обрадовать наших военных тем, что у них в скором времени может появиться большая работа. По ликвидации большого количества стрельцов-бунтовщиков. Где, кстати, наш бравый поручик?
Саня подумал немного, прежде чем ответить:
– Был здесь, но я его уже давно не видел. Рация у него
– Я свою забыл, – развёл я руками, на что Саня протянул мне средство связи.
Гунин ответил не сразу, но ответил.
– Слушаю.
– Жду тебя в ангаре-мастерской. Надо кое-что обсудить.
– Понял. Буду через полчаса.
Задача перед нами стояла реальная, боевая, поэтому и подходить к ней стоит с умом. Я взялся осмотреть, что тут есть, в Сашкином ангаре. Как ни странно, было тут всё и в приличных объёмах – недалеко стояло два мотоцикла. Те, самые, на которых мы ездили в Торжке… Да, мы их забрали, но что они здесь делают? Саня пояснил мне:
– Машины хорошие, надёжные, нам крайне полезные, так что мы их поставили в ангаре. А потом я думаю, что добро будет стоять, пылиться? Хотел было разобрать, вытащить движки для опробования их на местных лодках или телегах, да рука не поднялась.
– Понятно, – вздохнул я, – помню, у меня дядя на таком ездил в Крым летом. Из Липецка, да ещё и фара у него не работала.
– Это не тот, – покачал головой Синицин, – сейчас под маркой "Урал" собираются преимущественно на импортных деталях. Да что я говорю, от старика Урала тут только внешность и рама. И, кажется, как классика они пользуются популярностью у всяких фанатов ретро. Почти всё на экспорт продаётся.
– Понятно, – вздохнул я, – жаль, теперь точно рука не поднимется разобрать. А что тебе нужно то было?
– Да так, – пожал плечами Синицин, – посмотреть, как местные транспортные средства выдерживают нагрузку мотора. Однако, проверить не смог – на струг не поставишь, зима на дворе, замёрзло всё, на телегу – смех один. Поэтому программа испытаний на предмет моторизации была заморожена.
– Понятно… – задумался я, скажи, Саш, а если нам, предположим, завтра понадобится все полторы сотни казачьих рыл отправить за тридевять земель, что у нас для этого есть?
– В каком смысле? – не понял Синицин, – они же на лошадях?
– На лошадях. Вернее на приличных боевых конях, но это ничего не меняет, есть другая тема. С ними куча тяжёлого оружия, штабные кунги, артиллерийские снаряды и сама артиллерия… допустим, только лёгкая, миномёты, но всё же… не запрягать же в это дело лошадей, которым постоянно отдых нужен? Да и тащится гружёная лошадка в пять-десять километров в час. Нам нужны транспортные мощности на порядок выше и по грузоподъёмности и по скорости…
– Это надо думать, – вздохнул Саня, но ответил мне Богданов:
– А почему не как все? Взять грузовики, десяток-другой…
– И кто их поведёт? – поднял я бровь, – Ладно, я, Гунин, Саня, Андрей,
– Со мной – пять, – сообщил Богданов, – у меня права нужной категории…
– Пять, – согласился я, – а на полторы сотни рыл, вместе с полевой кухней, грузовиком с провизией, топливом, штабным кунгом, артиллерией с припасами…
– Тогда, может, по старинке? – предложил Синицин, – сделаем пассажирские прицепы, сцепим их вместе, по две штуки к грузовику-КАМАЗу… умножаем транспортную мощность в три раза.
– А это идея, – согласился я, – можно и так. Но нужно будет от вас поработать, как вы понимаете, подобных прицепов у нас нет… можем достать раму, но дальше… где отрезать, наварить, да ещё и крытый нужен, даже с обогревом. Погода она такая…
– И куда двинемся? – донёсся голос Гунина от двери. Мы все синхронно повернули головы. Капитан прошёл к нам и, поздоровавшись с Богдановым, спросил второй раз: – и что вы здесь обсуждаете?
– Важное дело. Садись, – я махнул ему на диван. Капитан снял куртку и сел. Я же, к радости Сани и Богданова заговорил: – если коротко, решено было начать вмешательство в жизнь местных с военной операции. Вернее, так решил я, меня поддержал Семёнов, да и полезно это будет для нас.
– О как, – кивнул Гунин, – значит, прибудут военные?
– К тому моменту, как будет операция, прибудет разведывательная группа, авангард остальных людей из нашего времени. Но у них будет свой интерес и своя работа, на нас они работать не будут, только сотрудничать и делиться кое-какой ценной информацией. Поэтому вся тяжесть планирования и командования ляжет на тебя, Иван.
Иван Гунин вздохнул, провёл рукой по лицу, замёрзшему на морозе и, потерев руки, подался вперёд, сразу перестроившись на деловой лад:
– Так, людей нам, как я полагаю, тоже не будет дано?
– Нет, люди, скорее всего, будут, но в крайне ограниченных количествах, и те, кто потом будет работать на правительство. То есть нам они только для одной операции. По поводу арсенала – это будет обеспечено, так как исход операции важен не только для нас, но и для наших товарищей.
– Да наплюй ты на эти железяки, – махнул рукой Гунин, – мне люди нужны. Причём, из нашего времени, хотя бы десяток.
– Сейчас у меня их нет, и никто не обещает, – покачал я головой, – поэтому рассчитывать лучше всего только на своих казаков.
– Маловато для войны, тебе так не кажется? – с сарказмом спросил Гунин, – это же только гарнизон охраны.
– Стоп. – Я поднял руки, – никто не говорит о войне. Никто.
– А что тогда? – кажется, даже обиделся Гунин.
– Я не просто так пришёл поговорить с тобой в присутствии наших технарей, – я бросил взгляд на Синицина и Богданова, – нам нужно провести только одну операцию. И даже не изменить её результат, а только улучшить. А именно – истребить всех бунтующих стрельцов, всех до единого. Что бы подготовить плацдарм для переговорах с царём.