Петрушка – душа скоморошья(Бывальщина)
Шрифт:
— Тише ты, разговорился! — шикнул на сизоносого хозяин кружала. — Смотри, как бы тебе стражники батогами горба не нарастили!
— Слышали, как Петрушка-скоморох дуплянское чудо в монастыре сделал? — спросил кто-то из выпивох.
— Слышали, слышали! — замахал руками сизоносый горожанин. — А вот про то, как Петрушка к жадным в избу попал на ночлег, знаете? Ага, тогда слушайте! Однажды пришлось Петрушке-скомороху заночевать в деревне. И попал он к жадным хозяевам. Только Петрушка в сени вошёл, снег с кожуха скинул, видит — хозяйка со стола еду прячет. Не хочет, значит, чтоб гость вечерял
— Кто слышал про то, как Петрушка-скоморох… — завёл было новую историю один из дружков сизоносого, но осекся: в кружало вошёл сокольничий, а с ним незнакомый мужчина.
В нём Петруха сразу признал князя Брюквина, который, хотя и оделся как можно проще, всё равно выделялся своей новенькой и добротной одеждой среди обычных посетителей кружала.
Как только князь и его слуга уселись за стол, Петруха поманил хозяина и сказал:
— Этим молодцам по ковшу браги за мой счёт.
Когда брага была подана, Петруха спросил хозяина:
— Эй, в расчёте?
— Давай денег, и будем в расчёте, — ответил хозяин.
— Шляпа заплатит! — махнул рукой Петруха. — Пошли, молодцы, в другое кружало!
— Заходите, милости прошу! — склонился в поясном поклоне хозяин.
Вся компания, восторженно приветствуя старичка странника, двинулась в другое питейное заведение. Даже дьячок-писарь и тот, не закончив челобитную, подхватил чернильницу, заковылял следом.
Князь и сокольничий переглянулись. Не допив браги, зашагали за шумной толпой, стараясь не потерять из виду похожего на гриб старика в широкополой заморской шляпе.
В другом кружале повторилась та же картина: старичок угощал всех, а когда дело дошло до расплаты, то сказал: «Шляпа заплатит!» — и пошёл в следующий питейный двор.
— А шляпа та ещё и волшебная, — уж в который раз повторял сокольничий князю, — что в неё попадает, то невидимым становится.
В следующем кружале старичок странник действительно показал несколько чудес: в шляпе пропадали ковши, плошки, ендовы. Потом они чудесным образом появлялись снова.
Когда уже в третий раз за вечер странник произнёс «Шляпа заплатит!» и третий хозяин при этих словах почтительно отвесил низкий поклон, князь не выдержал.
— Эх, какой шум я бы поднял с этой шляпой в Москве! — сказал он сокольничему. — Позови-ка ко мне этого старика!
— Я ему надобен, — ответил Петруха сокольничему, — пусть он сам и подходит!
Князь не заставил себя просить, подсел к Петрухе и сказал:
— Хочу купить шляпу! Я много слышал о ней, но вижу такое чудо в первый раз!
— Мой
— Сколько? — спросил князь.
Петруха назвал сумму скоморошьего выкупа.
Сокольничий даже свистнул от изумления.
— На, получай. — Князь вынул мешочек с золотыми монетами. — Там, может, и поболе, но это твоё счастье.
Посетители кружала сгрудились вокруг князя и Петрухи.
— Золото! Золото!.. — шумели вокруг.
Петруха всё же развязал мешочек и пересчитал монеты — их было на три меньше, чем положено.
— Ах, это меня, видно, обманули! — без всякого удивления воскликнул князь, добавляя три монеты.
Петрухе пришла вдруг в голову лихая мысль.
— Надо сделка оформить, — сказал он князю. — Чтобы потом не был большой спор…
Петруха кивнул дьячку, и тот подсел поближе, достал чернильницу, разложил перед собой бумагу.
— Числа такого-то, года такого-то… — выводил дьячок. — Кому продана шляпа? — спросил он.
— Шляпу земли греческой купил князь Брюквин! — произнёс Петруха.
В кружале наступила такая тишина, что стало слышно, как пенится в ковшах недопитая брага.
Хозяин кружала хихикнул, все посмотрели на него.
— Это от радости великой! — кланяясь князю, забормотал хозяин. — Не знаю, куда и усадить гостя дорогого!
— А кем продана? — спросил дьячок, как кот на сметану косясь на стоящий рядом жбан пива.
— Я есть грек, — сказал Петруха, — имя моё Хоромокс Ахуртеп. Смотри не ошибайся…
Дьячок, вдохновлённый видом пивного жбана, быстро закончил свою писанину, проставил продажную цену шляпы, оставил место для подписей.
Князь подписался, Петруха, как грамоты не разумеющий, поставил крест.
Затем снял шляпу, отдал князю. Брюквин прижал её к груди и, даже ни на кого не взглянув, быстро, видимо боясь, как бы старичок не передумал, вышел из кружала вместе с сокольничим.
— А грамотку-то князь забыл! — удивился дьячок.
— Завтра он сюда придёт, — произнёс Петруха, — тогда и отдадите ему… Пока пусть она у хозяина лежит.
И старичок странник с несвойственной его летам резвостью выскочил из кружала.
…На следующий день на улице, невдалеке от хором боярина Безобразова, остановились сани. Возница остался сидеть в них, а невысокий длинноносый парень с выглядывающими из-под куцой шапчонки русыми вихрами пошёл к боярскому двору.
Перед высоким деревянным тёсаным забором, в котором, как в крепости, были сделаны прорези-бойницы, паренёк казался совсем маленьким.
В широко распахнутых воротах боярского дома сновала туда и обратно челядь, приказчики, купцы и просители.
Во дворе суета была ещё приметнее: ржали кони, гремела кузня; скотники, псари, конюхи метались из одной двери в другую.
Где-то грозно рявкнул медведь.
«Видно, тот самый, — подумал Петруха, — которого князь изловил на охоте!»
Под каменными боярскими хоромами виднелись глубокие, как колодец, окна, уходящие под землю.