Петух кричит с опозданием
Шрифт:
– Баба Ксеня!
– позвала Зоя Платоновна.
– У вас никто раньше Громобоя не просил?
– Зачем?
– удивилась за перегородкой Ксеня.
– На мясо, что ли?
– Значит, не предлагали купить?
– Да кроме Симоненко, никто не предлагал. Я ему тогда и говорю, на мясо, что ли? Он же жесткий! У тебя молодых курят полный двор. Так молчит, не отвечает. Червонец предлагал. Не скупился. И на что ему Громобой?., - Баба Ксеня помолчала немного, пока Зоя Платоновна с изумлением усваивала эту новость, потом добавила со вздохом: -
Что же получается? Зоя Платоновна поднялась с дивана и подошла к окну. Краски у Симоненко. И вот, оказывается, он же и петуха хотел купить. И он же говорил о зависти…
Дождь постепенно стихал. Он прошел так бурно, что за десять минут наполнил лужи, а теперь выбивал по ним дробь.
Все это косвенные улики. Нет главного - нет повода к преступлению, и пока детектив не поймет этого, преступление не будет раскрыто.
– Ой!
– сказала Зоя Платоновна.
– Ну и дура же я!
– Чего?
– послышалось из-за перегородки.
– Дура слепая!
– Ты куда? Дождь идет!
Но Зоя Платоновна уже выбежала на двор, побежала, не разбирая луж, к сараю, к веревке, с которой недавно сняла белье. Нагнулась. Но дождь уже смыл белое пятно, только по ручейку воды, бежавшему к улице, тянулась белая полоска, будто кто-то пролил туда молока. А если были следы, то их тоже смыло. Что ей мешало все осмотреть вокруг до дождя, нет, увлеклась версией с красками, забыла о главном: первое и обязательное условие следствия - осмотр места преступления. Вот так.
Зоя Платоновна открыла дверь в сарай. Зашевелились куры. Неуверенно гаркнул подставной петух. Зоя Платоновна огляделась. Фонарь бы сюда. Она зажмурилась, чтобы глаза привыкли к полумраку, а когда, сосчитав до ста, открыла их, оказалось, что в сарае совсем светло.
За эту минуту мир успел преобразиться - вышло солнце, и за дверью последние редкие капли дождя сверкали, как бриллианты. Куры засуетились, потянулись к выходу, осторожно обходя Зою Платоновну.
– И чего ж вы такие дуры, - сказала им Зоя Платоновна.
– Ведь все видели, а помочь не хотите.
Подставной петух поглядел на нее укоризненно. Он, видно, полагал, что настоящий детектив не должен опускаться до пустых разговоров.
Но тут Зоя Платоновна поняла, что не зря пришла в сарай. На полу она увидела белые полоски - соломинки, примятые сапогом, на подошве которого была белая краска. Зоя Платоновна подобрала раздавленные соломинки, достала из кармана платья носовой платок и завернула в него улику. Потом прошла еще немного в глубь сарая, под насест. Здесь похититель наверняка останавливался, чтобы снять с насеста сонного петуха. А вернее всего, птицы волновались, шумели, и ему пришлось повозиться.
Следующие пять минут Зое Платоновне пришлось провести на корточках, осматривая каждый квадратный сантиметр пола. Но в конце концов ее терпение было вознаграждено. Похититель, как и положено, обронил улику. Она поднялась, держа в руке
Автобус останавливался на дороге, которая подходила к реке у свинофермы. Ходил он два раза в день. Вчера было воскресенье, и несколько человек из деревни и из Заречья ездили в район. В том числе ездила Серафима - Зоя Платоновна как раз просила ее привезти печенья.
Что ж, придется снова идти на ферму.
Когда Зоя Платоновна закрывала за собой дверь сарая, причем закрывала ее она тихо, погруженная в свои мысли, ее заставил вздрогнуть странный, режущий уши Звук. Зоя замерла, потому что этот звук уже слышала. Она потянула дверь на себя, дверь открылась с негромким скрипом. Потом она резко закрыла ее. Дверь тихонько взвизгнула и закрылась. Ну, теперь повторим эксперимент, сказала себе Зоя Платоновна. И стала закрывать дверь осторожно, медленно-дверь буквально взвыла. Она, оказывается, не терпела, когда с ней миндальничали. Теперь стало ясно до минуты, когда произошло преступление.
Зоя Платоновна вышла из сарая. Баба Ксеня стояла на дворе, ждала ее.
– Ты чего?
– спросила жиличка.
– Бpocь ты это, - сказала баба Ксеня.
– Лишние дела. Только время потеряешь.
– Добьюсь, - сказала Зоя Платоновна.
– Мне на свиноферму сходить надо.
– Если на Борю думаешь, оставь, - сказала баба Ксеня.
– Не думаю я на Борю. С Серафимой поговорить хочу.
– Серафиму бригадир в правление увез, - сказала баба Ксеня.
– Итоги подбивают.
– Какие еще итоги?
– Соревнование победили, вот и подбивают, кому премию, а кому спасибо.
– А когда она вернется?
– Вечером будет.
Пришлось отложить расследование до вечера.
Сима вернулась в сумерках. Зоя Платоновна, которая, чтобы убить время, читала прошлогодний номер журнала «Здоровье», издали услышала шум совхозного газика и еле утерпела подождать полчаса, чтобы не врываться к Серафиме сразу.
Стоял синий вечер, с высокого берега было видно, как за рекой в Заречье зажигаются желтые огоньки в домах, как по реке солидно топает буксир, волоча баржу с гравием, золотые шары в палисадниках казались лампочками.
Серафима стояла у калитки, беседовала с Боренькой. Молодые люди неловко отпрыгнули друг от дружки при виде московской бабки.
– Простите, - сказала Зоя Платоновна.
– Я на минутку. Мне только хотелось задать Симе один Вопрос.
– У меня от него секретов нет, - сказала Сима, кивая в сторону Бореньки. Боренька послушно наклонил молодую лысеющую голову. Если Симочка считает, что секретов нет, то разумеется.
– Петуха не нашли?
– спросил Боренька.
– Найдется, - ответила Зоя Платоновна, стараясь, чтобы ее голос звучал по крайней мере так же твердо, как Симочкин.
– Сима, у вас не осталось случайно билета от вчерашней поездки на автобусе?