Певчая
Шрифт:
Нат вскинул брови.
– Что-то не так проглотила?
– Не совсем, - ответила я. Он заинтересовался, но я молчала. Изучать магию было сложно, я не смогла бы объяснить это тому, кто ненавидел ее. И леди Илейн дала ясно понять, что такие дела нельзя обсуждать со всеми.
Я сосредоточилась на ровном и медленном дыхании, а Нат рассказывал мне о Тауэре и отрядах стражи и Вороновых, охранявших его.
– Гримуар в комнате Скаргрейва, - сказал он, - а она на самом низком уровне Белой башни, очень близко к тенегримам.
– Кормления? – мне не нравилось название.
– Туда приводят узников и отдают тенегримам.
Я с трудом управляла дыханием, но Нат не замечал.
– Стены толщиной в десять футов, - сказал он. – Я нарисую тебе карту Тауэра.
Он работал, а я думала только о дыхании. Не о комнате кормления, только не об этом… Когда я посмотрела на его рисунок, где были и тайные ходы, я вдохнула иначе, с потрясением. Он хорошо рисовал, и набросок был красивым.
– Как ты это сделал? – спросила я.
– Что сделал?
– Запомнил все и так точно изобразил, - я провела пальцем по краю рисунка. – Это как маленький идеальный мир.
Он повернулся ко мне, явно не ожидавший похвалы. Я снова ощутила поток между нами, словно мы были не просто невольными союзниками, словно мы как-то знали друг друга.
Но это бред…
Он отвел взгляд.
– На опасный мир это похоже больше, - он подвинул рисунок ко мне, хотя старался не подбираться ко мне близко. – Лучше запомни его. Я опрошу тебя, когда вернусь.
Я взяла себя в руки и начала снова правильно дышать.
– Когда ты вернешься?
– В субботу, - сказал он. – Жди меня.
Он ударил по больному месту. Комната без окон давила на меня.
– Куда я могу деться, если я заперта тут под землей?
В его глазах блеснуло сочувствие?
– Я буду здесь, - пообещал он.
Я отвела взгляд от изящного рисунка, а он уже ушел.
† † †
Наконец, после утомительных тренировок дыхания леди Илейн позволила мне пройти дальше, но это оказались постоянные повторения поддерживающих тонов.
Я впервые услышала, как она поет. Уверенно, властно, но хрипло. Тенегримы уничтожили и ее голос? Или она всегда так звучала? Я решила не спрашивать, вряд ли этот вопрос ей понравился бы.
Вместо этого я обращалась с нотами, как с огнем, раздувала их из огонька до пылающего костра, а потом заставляла угасать. Нота за нотой, и так весь день. Работа была трудной, но приятной, ведь, хоть я и пела на одной высоте…
– Никаких фраз, - предупредила леди Илейн, - никаких звуков…
…но чаропесни были близко.
Я ошибалась. После поддерживающих тонов мы перешли к соединяющим нотам, а потом к трелям и глиссандо, двигаясь вверх и вниз.
Желая показать себя, я с рвением приступала к каждому испытанию, стараясь не показывать нетерпение. Но мысленно ворчала. Я была здесь не для
Некоторые упражнения точно были полезны. Но разве они были нужны сейчас? Когда ставки так высоки?
– Именно из-за того, что ставки высоки, мы должны быть осторожны, - сказала сухо леди Илейн, когда я спросила. – Иначе твои новые умения осушат тебя. Ты же не хочешь проиграть Скаргрейву?
Я не хотела.
И хотя я старалась подавить возмущение в себе, уроки с каждым часом казались все скучнее, и так проходил каждый день. Приходилось напоминать себе постоянно, как мне повезло, что я могла учиться безопасной магии.
Все ухудшало и то, что я застряла под землей. Хотя я не страдала, как Норри, но я понимала ее реакцию. После жизни рядом с морем находиться здесь было тяжелее вдвойне: я тосковала по свету и свежему воздуху, как рыба в сети тоскует по морю. Порой мне снилось, что я снова на острове, западный ветер играл с моими волосами, океан сиял, как само солнце. В плохие ночи мне снилось, как меня сжигают заживо. Но я каждый раз просыпалась в затхлом воздухе подвала, и от этого убежать не получилось бы.
Порой я думала, что не смогу спеть ни одной ноты. Но я пела. Снова и снова, и леди Илейн постоянно поправляла меня.
Отдых наступал во время других уроков, которые давал мне Нат.
† † †
После первого визита уроки с Натом проходили под надзором леди Илейн. Он настойчиво спрашивал у меня карту Тауэра, учил использовать отмычку, показывал, как тихо двигаться по комнате. И все это в наших комнатах. Приближались святки, и он сказал леди Илейн, что, чтобы научить меня полному искусству скрытности, нужно тренироваться в другом месте.
– Сначала мы пройдем дальше в подвале, - сказал он, - а потом сможем двигаться по дому Гэддинга.
Я покину эти комнаты и увижу солнца. Это звучало прекрасно. Конечно, это будет опасно, я понимала это. Но награда стоила риска.
Леди Илейн прищурилась.
– Уверен, что это необходимо?
– Мы не можем все время прятаться здесь и делать вид, что так можно научиться ходить по лестнице, - сказал Нат. – Если она пойдет в Тауэр без настоящей тренировки, она не справится. Ей лучше тренироваться именно так.
После жарких споров леди Илейн сдалась, но с условием, что она будет сопровождать нас. Втроем мы ходили по подвалам, потом добрались до темных кладовых за кухнями. Я все лучше могла передвигаться по ступенькам и проникать в укрытия, и леди Илейн становилось сложнее успевать за нами. Но она все равно не отступала.
И одним вечером за ужином она сказала мне:
– За этим юношей нужно следить. Мне не нравится, как он на тебя смотрит.
Я чуть не подавилась пирогом с мясом.
– Смотрит на меня?