Певец из Кастагвардии (Онд - 2)
Шрифт:
Халь рассмеялся ему в ответ.
– Чародей, ты всего лишь призрак. Я не боюсь тебя. Тот подался вперед, и единственной мыслью Халя было - защитить принцессу. Умри она, и всем их надеждам придет конец! Король Дагонет отзовет обратно свою тренированную страшную армию, только если его драгоценную дочку вернут в целости и сохранности.
Она испуганно ахнула, и Халь заслонил девушку собой, выхватывая меч. Презрительно смеясь, чародей взмахнул рукой и выкрикнул заклятие.
К ужасу Халя, его прославленный рунный меч начал плавиться и искривляться, с него закапал белый раскаленный металл. Капли шипели, прожигая деревянный
Гнев вспыхнул в груди Халя, и он бросился на чародея с голыми руками.
И тут произошла вещь, которой не ожидали ни чародей, ни тем более Халь: Кеовульф сгреб Кимбелин и приставил ей к горлу нож.
Халь обрушил кулак на голову чародея, но рука его прошла насквозь и больно ударилась о косяк двери. Однако призрак отступил в сторону - не потому, что его бесплотному телу причинил какую-то боль удар, но потому, что гнев Халя отвлек его от Кеовульфа. Рыцарь держал Кимбелин в чрезвычайно крепком захвате, она была бледна, поражена и едва дышала.
– Ослабь хватку, ей больно, - крикнул Халь, но его друг стиснул принцессу еще яростнее.
– Подымай свой меч!
– рявкнул он на Халя, сверкая глазами.
Халь уставился на своего друга как на сумасшедшего. На полу была только лужа расплавленного металла.
– Подними его!
– Кеовульф ткнул ногой серебристую массу и, к глубокому изумлению Халя, послышался звон холодной стали.
– Это все чары! Их магия не природная, как у Брид.
Все еще сомневаясь, юноша наклонился и протянул руку к тому, что казалось бурлящей жидкостью. Он закрыл глаза. Великая Мать, придай мне веры. Верни мне реальность моего мира, молился он. Все еще не раскрывая глаз и ожидая, что сейчас сожжет пальцы до кости, Халь собрал свою отвагу и погрузил руку в расплавленный металл... и почувствовал твердую, холодную рукоять своего клинка. Он развернулся, чтобы атаковать призрак, но чародей уже исчез.
– Халь, Халь!
– сдавленно кричала Кимбелин.
– Спаси меня от этого злодея! Мой отец наградит тебя, даст тебе целое королевство, если ты спасешь меня! Если рыцарь меня убьет, отец разгневается! Халь, сделай же что-нибудь! Ты слышишь?
Халь прекрасно слышал, только не понимал, что нашло на Кеовульфа.
– Что ты делаешь?
– не решаясь напасть на друга, вскричал он.
– Отпусти ее!
– Очнись! Ты что, не понял, что происходит?
– Ты повредишь принцессе!
– завопил Халь, теряя рассудок.
Кимбелин бледнела и слабела у него на глазах. Он не выдержал и бросился на Кеовульфа, сбив его с ног ловким ударом. Кеовульф повалился на спину, задел низкое кресло и с грохотом упал, отпуская Кимбелин. Та отбежала в сторону, часто дыша. Халь приставил острие меча к горлу друга и велел принцессе бежать.
– Я знаю путь!
– крикнула она, хватая Халя за рукав. Бросив последний взгляд на Кеовульфа, юноша увидел, что тот как-то странно меняется: глаза его запали, губы искривились в подлой ухмылке. Он превращался во что-то страшное и зловещее. Зрачки его так и пульсировали ненавистью.
– Бежим!
– молила Кимбелин.
Халь решился и бросился вслед за ней к завешенной занавесом арке в дальней стороне комнаты.
–
– Мы спрячемся там и подумаем, что делать дальше.
Оставив позади Кеовульфа, который и не пытался за ними последовать, Халь спешил за принцессой, зачарованный ее нежной речью.
– Это все Хардвин и принц Ренауд, - начала она, слегка подбирая юбки и легко сбегая по ступенькам, начинавшимся сразу за занавесом.
– Ты даже не представляешь, что они хотели со мной сделать. Держать меня здесь в цепях! Только испугались моего брата, хотя и посадили его в темницу. Мы должны его спасти.
– Сначала вы должны оказаться в безопасности, - галантно возразил Халь.
– Потом я вернусь за Тудвалом.
Легкие волосы принцессы развевались на бегу.
– Вот он рассердится, что именно ты его спас!
– засмеялась она.
Кеовульф все не появлялся. Халя это не тревожило: мысли его витали далеко. Вот он, его шанс заслужить славу и сделать все в одиночку, без Брид, и в особенности без Абеляра, даже без Кеовульфа. Он бежал по ступеням вниз и вниз, стараясь не отставать от Кимбелин. Принцесса то и дело просила его прибавить ходу. Наконец они оказались возле узкой двери с козырьком. Кимбелин потянула за дверное кольцо, но дверь не поддавалась. Она беспомощно оглянулась на Халя.
– Я не могу...
– Позвольте мне.
Халь учтиво оттеснил принцессу, невольно взглянув на ее вздымающуюся от частого дыхания грудь. Он улыбнулся принцессе и сильным рывком открыл дверь, все продолжая глядеть девушке в лицо. Комната за дверью была завешена пурпурными драпировками. Стекло в единственном окне в дальней стене было пурпурным. Странный кровавый свет из окна падал на трех красноглазых тварей, сидевших вокруг большого черного горшка. Они помешивали варево, над которым клубился пурпурный пар. Халь узнал злобных хобгоблинов.
Они хором заверещали, загоготали, и остолбеневший Халь едва успел вытащить из ножен меч - но пурпурный дым с пьянящим запахом фиалок ударил ему в голову, сковывая члены. Перед глазами у юноши все поплыло; шатаясь, он старался держать равновесие, меч прочерчивал в пурпурном дыму золотые полосы, но не доставал до врагов.
Хобгоблины были совершенно голые, только на головах у них красовались остроконечные шляпы - в насмешку над чародеями. Кости, выступающие на худых телах, казалось, готовы прорвать кожу. Как один, они растянули коричневые губы, скалясь в желтозубых улыбках. Хобгоблины ростом были не больше детей и куда тоньше, сплошные кости, обтянутые землистой кожей. Они совали в котел длинные пальцы и с чавканьем их облизывали быстрыми языками.
Халь стремительно терял силы, дым сгустился вокруг него, как кисель, душа, забираясь в легкие, не давая дышать. Он не мог поверить, что это только иллюзия. Клуб дыма свернулся в подобие кулака и полез к нему в рот, перекрывая дыхание. Мир вокруг бешено закружился.
– Кеовульф!
– прохрипел Халь, теряя сознание, и упал.
То ли он лишился чувств во время падения, то ли дым спружинил и поймал его тело, но удара о землю юноша не почувствовал. Следующее, что он помнил, - это гнусное бормотание хобгоблинов, которые, в отличие от магов, оказались вполне осязаемыми. Несомненно, маги использовали их для черной работы. Для своего размера хобгоблины отличались поразительной силой.