Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

Уэлч Джейн

Сердце Халя замерло при мысли о том, что могло случиться.

– Да, как раз когда Харле с матерью пошли искать еще корешков для зелья, которым Брид думала туман разгонять. Мы с Абеляром им показали, этим тварям!
– хвастался Пип.

Абеляр усмехнулся.

– Да, парень, без тебя бы я не справился. Ты отличный боец!

Халь подал древнему лучнику руку. Тот с минуту смотрел удивленно, потом протянул навстречу ладонь. Пожатие Халя было крепким и искренним, Абеляра немного скованным. Халь не стал говорить, что обязан ему жизнью невесты, в этом

не было нужды.

– Прости меня, - извинился он за свою прежнюю нелюбовь к лучнику.

Похоже, у Халя сегодня был день извинений. Абеляр тихо и смущенно улыбнулся.

– Не стоит об этом говорить, сир. И он занялся своим луком.

– Нет, стоит, - настаивал Халь.
– Я тебе обязан... всем.

– Кеовульф!
– Пип, завидев рыцаря, радостно бросился к нему. Он нашел нового слушателя и немедля завел снова: - Я прикончил одного!

– Понятно, парень, - терпеливо отозвался калдеанец.
– Я уверен, что ты нам об этом расскажешь поподробнее.

Пип восторженно закивал и пустился в подробности. Брид притянула Халя к себе.

– Халь, увези нас домой. Тогда Керидвэн и Бранвульф снова будут свободны.

Халь стиснул ее руку, радуясь благодарности, и вдвоем они засмеялись над Пипом, который на этот раз угощал Ренауда историей своих подвигов.

– Он хоть знает, что говорит с принцем?
– спросил Халь, глядя, как фамильярно держится мальчик.

– Сомневаюсь, но, зная Пипа, я бы не удивилась, - улыбнулась Брид. Она оглянулась на черные шпили башен, откуда ветер уносил последний клочок зеленого тумана.
– Воздух очистился; Некронд снова в безопасности.

– Он у Спара, - мрачно добавил Халь.

Девушка сильно сжала его руку, будто навеки не отпуская от себя.

ГЛАВА 30

– Амариллис, - рыдала Май.
– Прости меня. Мне так жаль!

– Его зовут Талоркан, - отрезал Каспар.
– И от него может быть только зло.

– Нет.
– Голос лесничего был очень слаб.
– Сначала, да, сначала я хотел только обрести душу. А потом - только защитить Радостную Луну. Но не смог. Не смог... Моя милая Радостная Луна, я умираю.

Май погладила лесничего по щеке.

– Не бойся, Амариллис, я люблю тебя, - прошептала она, слезы капали из ее глаз прямо ему на грудь.
– Все будет хорошо. У тебя теперь есть душа, я видела ее в твоих глазах. Ступай к Великой Матери. Ищи Ее, обрети Ее любовь - и все будет хорошо.

Он слабо вздохнул, сжимая руку Май.

– Прости меня за все, что я делал не так. Я не сожалею о добром выстреле Каспара. Жизнь коротка для всех людей, и мне не жаль умирать. Я дождусь тебя, любовь моя, на той стороне.

С видимым усилием лесничий повернул голову к Каспару. Тот взглянул ему в глаза и увидел, что неизвестно как золотистые радужки Талоркана приобрели карий оттенок глаз Май.

– Я только прошу, чтобы ты защищал ее теперь вместо меня. Ты должен защищать ее, Каспар.

Каспар смотрел, как глаза Талоркана потускнели и остановились. Он лежал совсем неподвижно. Май зарыдала громко и отчаянно, плечи ее вздымались.

–

Он спас меня... А ты убил его. Что же нам теперь делать? Амариллис изгнал ту тварь. Только Амариллис это умел, а теперь он умер. Ты убил его! Ты его убил!

Май в отчаянии и скорби бросилась на Каспара.

– Он был со мной, когда ты не пришел. Я думала, ты придешь. Я думала, ты найдешь меня! Но ты меня никогда не любил, ты шел только за Некрондом.

Она била его кулачками в грудь и стонала.

Вместо того чтобы бороться с ней, Каспар крепко обнял девушку, так что ее лицо прижималось к его груди. Она всхлипывала у него на плече, и юноша чувствовал сквозь рубашку тепло ее слез.

Он обнял Май еще крепче и поцеловал в макушку.

– Как тебе удалось отнять у него Некронд?

– Он никогда не владел им!

– Но...
– Каспар чего-то не мог понять.
– Но как тогда Яйцо попало сюда?

– Я принесла его. Я его украла, боясь, что Некронд разорвет твою душу. Я думала...

Она отпрянула от Каспара и опустилась на колени рядом с лесничим.

– Ты думала, я недостаточно силен, чтобы быть хранителем, - закончил за нее Каспар.
– А я-то считал, что хоть ты меня уважаешь.

Слова его могли бы прозвучать горько, но получилось утвердительно.

Она смотрела на талисман.

– Я сделала все неправильно... Я спасалась от созданий, которые меня преследовали, и поэтому знаю, что тоже недостаточно сильна. Он здесь, в копях, тот злой дух. Амариллиса нет, чтобы защитить меня, и волк опять проберется в мои сны, чтобы управлять Яйцом. Он даже однажды забрал мою душу, но Амариллис пришел и прогнал его. У нас нет силы... Нам нужен Амариллис.
– И Май откинула золотые волосы со лба мертвеца.

– Ты сказала, что любишь его!
– обвиняюще выкрикнул Каспар, чувствуя, что Май рассказала ему не все. Слишком откровенно она проявляла свою нежность к лесничему.

– Да!
– защищалась девушка.
– Он заботился обо мне! Для него я значила все, была важнее жизни, он все делал ради меня... Как могла я его не полюбить?

– Но ты не можешь любить другого, - ошарашенно выговорил Каспар.
– Ты должна любить только меня.

– Почему, почему я должна?
– вскричала Май гневно.
– Как ты смеешь требовать от меня того, чего не делаешь сам? Ты меня любил только на словах, а смотрел всегда на Брид! Она для тебя была солнце, луна и звезды! Ты меня не любишь, ты любишь ее.

Каспар встряхнул ее за плечи, заставляя себя слушать.

– Май, это неправда. Я люблю тебя. Я пытался сказать тебе об этом, когда вернулся из Кеолотии. Конечно, я люблю Брид, но не больше, чем кто угодно другой любит ее как Деву. Даже ты любишь ее так! Но я не люблю ее, как Халь. Он перешел границу меж мирами, чтобы ее спасти, а я этого не мог, потому что мое сердце принадлежало тебе. Я был так рад, когда разобрался в своих чувствах! Все, что было нужно, - это время, я искал момента сказать, что люблю только тебя, Май. Тогда, на Бельтайне, я хотел сказать тебе, но ты сбежала...