Певец из Кастагвардии
Шрифт:
– Он никогда не владел им!
– Но… – Каспар чего-то не мог понять. – Но как тогда Яйцо попало сюда?
– Я принесла его. Я его украла, боясь, что Некронд разорвет твою душу. Я думала…
Она отпрянула от Каспара и опустилась на колени рядом с лесничим.
– Ты думала, я недостаточно силен, чтобы быть хранителем, – закончил за нее Каспар. – А я-то считал, что хоть ты меня уважаешь.
Слова его могли
Она смотрела на талисман.
– Я сделала все неправильно… Я спасалась от созданий, которые меня преследовали, и поэтому знаю, что тоже недостаточно сильна. Он здесь, в копях, тот злой дух. Амариллиса нет, чтобы защитить меня, и волк опять проберется в мои сны, чтобы управлять Яйцом. Он даже однажды забрал мою душу, но Амариллис пришел и прогнал его. У нас нет силы… Нам нужен Амариллис. – И Май откинула золотые волосы со лба мертвеца.
– Ты сказала, что любишь его! – обвиняюще выкрикнул Каспар, чувствуя, что Май рассказала ему не все. Слишком откровенно она проявляла свою нежность к лесничему.
– Да! – защищалась девушка. – Он заботился обо мне! Для него я значила все, была важнее жизни, он все делал ради меня… Как могла я его не полюбить?
– Но ты не можешь любить другого, – ошарашенно выговорил Каспар. – Ты должна любить только меня.
– Почему, почему я должна? – вскричала Май гневно. – Как ты смеешь требовать от меня того, чего не делаешь сам? Ты меня любил только на словах, а смотрел всегда на Брид! Она для тебя была солнце, луна и звезды! Ты меня не любишь, ты любишь ее.
Каспар встряхнул ее за плечи, заставляя себя слушать.
– Май, это неправда. Я люблю тебя. Я пытался сказать тебе об этом, когда вернулся из Кеолотии. Конечно, я люблю Брид, но не больше, чем кто угодно другой любит ее как Деву. Даже ты любишь ее так! Но я не люблю ее, как Халь. Он перешел границу меж мирами, чтобы ее спасти, а я этого не мог, потому что мое сердце принадлежало тебе. Я был так рад, когда разобрался в своих чувствах! Все, что было нужно, – это время, я искал момента сказать, что люблю только тебя, Май. Тогда, на Бельтайне, я хотел сказать тебе, но ты сбежала…
– Я тебе не верю, – всхлипнула Май. – Меня любил Амариллис.
– Я тебя люблю, – настаивал Каспар, прижимая ее к себе и чувствуя, что она начинает поддаваться.
Напряжение медленно
– Спар, прости меня. Я напрасно взяла Некронд.
– Все хорошо, Май. Ты была права, потому что он приносил в крепость одни несчастья. Теперь мы понесем его вместе. Мы уедем далеко, оставим позади прошлую жизнь, так что зло никогда не коснется наших любимых. Вместе мы будем достаточно сильны. Мы поедем на восток, через неведомые моря, в дальние страны.
– Ты позаботишься обо мне? – спросила она, глядя, как Каспар кладет Некронд в серебряный ларчик и вешает его себе на шею.
Тот задумчиво почесал ссадину на голове. Ранка опять кровоточила.
– Конечно, да. Мы уедем далеко и навеки, вдвоем… Только ты и я.
– Не вернемся в Торра-Альту? – переспросила Май. – Обещаешь?
Каспар кивнул.
– Как равные? Он снова кивнул.
– Да, ты меня любишь! – рассмеялась она. – Никогда не хотела быть баронессой!
– Пойдем, у нас есть друзья, много друзей. Они нам помогут.
Юноша повернулся к Перрену, который созерцал их со слезами на глазах.
– Меня всегда трогали истории… Но то, как оно на самом деле, куда как трогательнее.
Волчонок поджидал их по другую сторону озера. Когда они переправились, Рунка потыкалась носом в бок Май и любопытно взглянула искоса.
Держа Каспара за руку, а вторую ладонь опустив на загривок волчонка, Май обернулась в последний раз взглянуть на Амариллиса. Каспар заметил печаль в ее глазах и все понял. Он слишком хорошо знал, каково это – любить сразу двоих.
Воздух вокруг тела лесничего начал мерцать. Каспар слишком устал, чтобы сразу это заметить. Из пустоты шагнули, окруженные светом, тринадцать членов Высокого Круга и остановились над простертым на земле Талорканом.
– Он не превратился в прах, – сетовал Страйф. – Он не получил наказания!
– Разве не достаточное наказание – потерять бессмертие и сделаться частью жизни? – спросила Сайлле.
Нет, подумал Каспар. Нет, это великий дар. Он крепко сжал руку Май и молча повел свою невесту из-под земли на свет, чтобы проливной кеолотианский дождь смыл с ее лица слезы.