Пейсбук
Шрифт:
Корр.: Вы сменяете на этом посту Юдит Бабаеву, идейного вдохновителя и, по сути, создателя журнала. Сами же были одним из авторов «МТ». Обычно подобные рокировки порождают кучу слухов.
А. Х.: Лучший способ развеять слухи – это изложить авторскую версию событий. Мы с Юдит и Арсением Нахимовым, издателем журнала, очень близки. Это тот случай, когда дружеские отношения теплее родственных. Некоторое время назад Юдит с мужем приняли решение кардинально изменить место жительства, а дистанционно управлять изданием не очень получается. Здесь важны личные коммуникации, живое общение с героями публикаций и контроль за работой сотрудников. У меня такие возможности
Корр.: Вам придется научиться лавировать между интересами различных групп, возможно, угождать вкусам и ожиданиям читателей. Еврейская община при этом неоднородна и неоднозначна. Вы же известны авторитарным стилем управления. Не приведет ли это к внешним и внутренним конфликтам?
А. Х.: Посмотрите номера нашего журнала. Он интернационален как по составу авторов, так и по тематике представленных материалов. Безусловно, для нас важен еврейский взгляд на современные события, на исторические факты, на традиции иудаизма. Но мы не делим читателей по национальности или вероисповеданию. Журнал, его контент и подача обращены к очень широкой аудитории. С момента основания стояла задача делать светское издание для всех, и эта тенденция продолжится.
Корр.: Сегодня самый больной вопрос для СМИ – свобода слова. Не хочу ничего формулировать, просто изложите свое мнение по этому поводу.
А. Х.: Свободу слова для меня никто не отменял, для журнала тоже. Но хочу внести несколько ремарок. Свобода слова это не право гавкать во все стороны, как многие привыкли делать в социальных сетях. Это, прежде всего, возможность высказать собственное мнение и право быть услышанным. Культуру общения и традиции русской словесности при этом никто не отменял.
Корр.: Странно слышать о приоритете русского языка в еврейском издании. Мы привыкли, что исторические, культурные, религиозные корни каждого народа основываются, в первую очередь, на его родном языке, сохраняясь и передаваясь из поколения в поколение.
А. Х.: Только не забывайте, что мы с вами живем в XXI веке. Сегодня коренным образом изменились способы коммуницирования, техника передачи и распространения информации. На первое место выходят средства межнационального общения, и в первую очередь это касается языка. Мы посредством журнала объединяем людей, живущих не только в России или Израиле, но и волей судьбы оказавшихся в других странах. Для них русский язык родной, и было бы странно заставлять их читать на через гугл-переводчик.
Корр.: В одном из недавних интервью вы рассказывали, что доходы приносит только юридическая деятельность. Все остальное – медицина, благотворительность, журналистика, общественная деятельность – это расходная часть Вашего личного бюджета, и, взвалив на себя столько «социалки», Вы выходите, практически, в ноль. Означает ли это, что отдав приоритет контенту, а не рекламе и product placement, придется содержать журнал за счет личных сбережений?
А. Х.: Чтобы я ни делал в жизни, каждый мой шаг преследует только одну цель. Я хочу жить в здоровом обществе. Да, лечить людей, рассказывать им о культуре, Б-ге, истории, традициях, о собственной боли и преодолении с точки зрения бизнеса – предприятие весьма убыточное. А с точки зрения совести – единственно возможное. Что же касается денег, так их нужно просто больше зарабатывать. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Coming-out по настоящему
Пусть смолкнет барабанная дробь, захлебнутся фанфары и потухнут прожектора.
Сенсация отменяется. Стриптиза
Чрезвычайно распиаренное и скандальное понятие, да еще вынесенное в заголовок статьи в самом умном глянце страны, по смыслу оказалось значительно шире, чем представлялось в воспаленном сознании некоторых сограждан.
Вы разочарованы тем, что мне не в чем признаваться и на одно саморазоблачение в прессе окажется меньше?
Полноте, постараюсь не расстраивать вас. Не собираюсь читать морали или мучить нотациями. Будут вам и геи с лесбиянками, и силиконы с поролонами, и папики с мамиками, а заодно ананасы с шампанским, какао с чаем и любовь к трем апельсинам (последнее исключительно для эстетов).
Что, уже перестроились на outing? Нет, давайте, все-таки, про coming-out. Возможно, с точки зрения современной словесности было бы правильнее говорить об альтернативе между «я про себя все расскажу» и «я про тебя все расскажу». Возможно. Только насколько это применимо в обществе, где подчинение меньшинства большинству на века парализовало мышление нескольких поколений? Объявили модным гламур – вся толпа рванула стройными рядами изображать из себя позолоченных магнатов и аристократов. Показали надутые губки – вот уже некоторым экземплярам и руки не нужны, двери можно открывать резиновыми шарами, растущими прямо под носом. И не только двери. Голубая мечта – не разрешение однополых браков на одной восьмой части суши, а наличие своей мордочки на маленькой фоточке в светской хронике модного журнала.
Кстати, о фото. Жуткая популярность инстаграм и селфи многим кажется парадоксом. Многим, но не фотографам. Эти ребята точно знают, сколько трудов нужно приложить, чтобы получилась более-менее приличная фотография. А у глянцевого экрана смартфона есть одна чисто техническая особенность: что ни загрузи, все будет выглядеть блестяще и красиво. Пока не распечатаешь на обычной бумаге…
Так что, друзья мои, никакие мы не человеки, в лучшем случае – народ, а если проще – пипл.
Потому правильнее будет говорить во множественном числе «мы расскажем все про вас» или «вы расскажете все про нас».
И вместо «или» поставить знак равенства.
Кстати, если кто-то забыл: я хотел сегодня рассказать о красоте и здоровье и непременно это сделаю! А как говорят мои братья-евреи, главная красота – внутренняя, и вторят им коллеги-психиатры, главное здоровье – душевное.
Но, как подсказывает мне мой Старший, истина всегда лежит где-то посередине.
Я не знаю, как остальные,Но я чувствую жесточайшуюНе по прошлому ностальгию —Ностальгию по настоящему.Когда не знаешь с чего начать, лучше всего начинать с Вознесенского.
Удивительное дело, еще во времена моей юности поэты первого эшелона на своих выступлениях собирали стадионы, а их миллионные тиражи сегодня могли бы украсить книгу рекордов Гиннеса. Именно тогда, гордо называясь самой читающей в мире страной, мы разговаривали на прекрасном и красивом русском языке, старались называть вещи своими именами и точно знали, что счастье – категория не сиюминутная.
Поэты. Сегодня они не то чтобы никому не интересны, скорее – неизвестны. Как тот безымянный солдат, который в моменте точно знал, за кого погибает, искренне надеясь, что жертва окажется не напрасной.