Пейтон Эмберг
Шрифт:
— Этот англичанин, полюбовавшись вставленными зубами, пригласил нас завтра на ужин, — заключил Барри повествование, в котором Пейтон по достоинству оценила лишь последнюю фразу.
— А куда? — спросила она.
Барри назвал дорогой фешенебельный ресторан, о котором она знала лишь понаслышке.
Следующий день прошел в многотрудных хлопотах. Пейтон соорудила сногсшибательную прическу, сделала маникюр, не забыла о макияже, а затем погрузилась в приятное размышление: что надеть. Выбор нал на кружевное черное платье, ажурные чулки и сексуального вида туфли на высоких каблуках с ремешками, обхватывающими лодыжки.
В ресторане лорд Генри Бэттен-Бауэри —
И напрасно. Пейтон где-то читала, что в великосветских кругах считается неприличным, если кавалер не попытается соблазнить или хотя бы обольстить встреченную им даму. А лорд Генри, несомненно, поднаторел в галантном обращении с женщинами. Он соблюдает приличия, — рассудила она, — только и всего. А вот Барри ведет себя, как сквалыга, как владелец бейсбольных открыток, пылящихся в ящике письменного стола, но ни одной из которых он ни с кем не поделится.
Лорд Генри был человек высокого роста с продолговатым худым лицом, рыжими баками и копной косматых волос, придававшей ему вид огородного пугала. Зато руки его с длинными тонкими пальцами могли бы принадлежать знаменитому пианисту. На это сравнение наводила и его диковинная привычка непроизвольно лязгать зубами — казалось, что, орудуя ими, он нажимает на рояльные клавиши.
Производя столь двойственное сравнение, Пейтон все же склонилась к мысли, что более всего он походит на киноактера. Фамилии киноактрис в ее памяти не задерживались, а вот имена киноактеров она помнила хорошо и даже английских: Лесли Ховард, Питер О’Тул, Алек Гиннесс, Дэвид Наивен. Как и каждый из них, Генри был притягателен, сексуален, хотя и держался скромно и, даже пожирая ее глазами, не переходил границы дозволенного, словно ожидая своего часа. Американец ведет себя по-другому. Он, не теряя времени даром, дает ясно понять, что ты ему приглянулась, или вовсе не уделяет тебе внимания, если пришлась ему не по вкусу.
По словам Генри, он владел в Англии огромным поместьем, раскинувшимся на нескольких тысячах акров. Однако хозяйственные заботы тяготили его. Вот если бы он тоже был доктором! Тогда он присоединился бы к «Врачам без границ» или лечил детишек с врожденным пороком сердца, а то отправился бы в Перу бороться с тамошней малярией. Однако, как со скорбью признался Генри, его удел не так уж и плох. Его младшему брату приходится еще хуже: недавно он занял должность хранителя «личного кошелька» королевы. Лорд Генри состроил кислую мину.
Пейтон плохо понимала его: то ли он не свыкся со вставленными зубами, то ли говорил с интонацией, присущей только чистокровным британцам. Все же Пейтон решила, что настало самое время задать Генри вопрос и этим затемнить свою постыдную непонятливость:
— Что же, Генри, ваш младший брат хранит у себя сумочку королевы, когда она принимает ванну?
Вопрос повис в воздухе: англичанин отвел глаза.
Пейтон пожала плечами и уткнулась в тарелку, на которой на ложе из засахаренного инжира лежала гусиная печень — на ложе покоилась печень, а не она, и все же, преодолев незначительную преграду, один из ее сосков выскочил на всеобщее обозрение. Пейтон поспешила привести платье в порядок.
— Мы славно провели время, — произнес Генри. — Рад, что познакомился с вами, хотя для этого мне и пришлось настрадаться. — Он начал смеяться одними кончиками губ, как смеются лишь англичане.
Его поместье находилось в Уилтшире, а
— У Генри есть друг? — поинтересовалась Пейтон, вернувшись с мужем домой.
— Друг? — удивился Барри. — Генри женат.
Это ей показалось странным, она составила о Генри определенное представление и, оказалось, ошиблась. Однако, бывает, и геи берут себе в жены женщин. Но Пейтон недолго мучилась этой мыслью — лорд Генри был не в ее вкусе.
Прилетев в Лондон, Пейтон и Барри остановились в гостинице вблизи Ноттинг-Хиллских ворот, рекомендованной Барри одним из его приятелей. Отель оказался чистым, уютным. Стены холлов и номеров украшали картины, составленные из кусочков материи, кружев и вышивки.
Утомившись в дороге, Пейтон, едва войдя в номер, разделась и залезла в постель, укрывшись теплым перьевым одеялом. От оставленной на стуле одежды несло потом и затхлостью, впитавшейся в самолете, запашком неудобоваримой еды, которой кормили в воздухе, разогрев ее в микроволновой печи. Пейтон поморщилась, но усталость взяла свое, и она погрузилась в сладкое забытье.
На следующее утро, оставив Пейтон в гостинице, Барри отправился прогуляться по магазинам, чтобы приобрести новые зубоврачебные инструменты, и — если вдруг повезет — старинную книгу по медицине и оригинальную удочку, чтобы пополнить свои коллекции.
Пейтон медленно просыпалась, нежась в мягкой постели и непроизвольно прислушиваясь к непривычным шумам: монотонному гудению кондиционера, чьим-то торопливым шагам, кем-то оброненному сердитому восклицанию. Да она же в гостинице, она прилетела в Лондон!
Позавтракав в одиночестве, Пейтон спустилась вниз и оказалась на площади, за которой виднелся парк, огражденный витой железной решеткой. Улицы были полны детьми, возвращавшимися из школы. Девочки почти все, как одна, были в длинных серых пальто и шляпках с помпоном, а мальчики — в бейсбольных шапочках с козырьком и — несмотря на прохладный день — на удивление, в шортах. Одних детей сопровождали матери или бабушки других — au pair [46] или няни; последних было легко узнать по одежде — строгому платью или костюму, сшитыми из серой шотландки.
46
Au pair (фр. — наравне) — помощница по хозяйству — иностранка, овладевающая языком, работая за стол и квартиру.
Вернувшись в гостиницу, Пейтон застала Барри в возбужденно-приподнятом настроении. Оказалось, что ему повезло: в букинистическом магазине он нашел редкую старинную книгу, повествующую о зубоврачебной практике в стародавние времена.
Пейтон взяла книгу в руки, полистала ее, и чтобы сделать мужу приятное, отважилась на вопрос. Барри посмотрел на нее, как на дурочку, и, захлопнув книгу, включил телевизор.
На следующий день Барри взял напрокат машину, и они отправились в Уилтшир, в гости к Генри. Путь пролегал мимо небольших городков с экзотичными, как казалось Пейтон, названиями: Тафнелл Грин, Лэдброук Гроув, Саттон Вени, Девайзес. Однако с мужем она своими чувствами не делилась — каждый был занят своими мыслями.