Пи*ец, сказал отец
Шрифт:
И вот я снова увидел Джои. Едва заметив меня, он широко заулыбался и побежал ко мне с воплем: «С днем рождения, Джои! Ура!» Я засмеялся и сказал: «Рад тебя видеть». Но он точно не слышал — твердил: «С днем рождения, Джои!» — как заезженная пластинка. Первые десять минут родственники умилялись, улыбались, ласково ерошили Джои волосы. А он не унимался. Удолбанный попугай, да и только.
Мой папа вышел из ванной и окликнул:
— Привет, Джои.
— С днем рождения, Джои! Ура! — пропищал Джои и убежал. Папа обернулся ко мне:
— Разве у Джои сегодня день рождения?
Я стал объяснять, в чем дело. Джои подскочил к нам и снова завопил:
— С днем рождения,
— Я должен с ним поговорить, — спокойно сказал папа, когда Джои ускакал в другую комнату.
Папа со всеми говорит, не делая поправок на возраст, — точно с сорокапятилетними физиками. У меня появилось нехорошее предчувствие.
— Пап, не обращай внимания, он сам перестанет, когда притомится.
— Он же не хочет, чтобы все считали его идиотом, а? — возразил папа.
— Он даже не знает, что люди его кем-то считают. Ему три годика.
— Даже трехлетнему ребенку не позволено дурью маяться.
И когда Джои вновь выскочил на середину комнаты и завел свое: «С днем рожде… — мой папа прервал его:
— Нет.
Малыш опешил.
— С днем рождения, Джои? — переспросил он на пробу.
— Нет, Джои, сегодня у тебя не день рождения. Будь так добр, перестань всем говорить, что у тебя день рождения.
Джои уставился на него с недоумением и ужасом, точно стриптизерша, которая, выскочив из торта, обнаружила, что вместо вечеринки ее нечаянно доставили на крестины.
Папа присел на корточки, заглянул в глаза Джои и повторил:
— Сегодня у тебя не день рождения.
Малыш истошно взвыл и убежал, обливаясь слезами. Его руки грустно свешивались, как размокшие макаронины.
Не замечая укоряющих взглядов родни, папа распрямился, обернулся ко мне.
— Да, невелика радость — осознать, что день рождения бывает не каждый день. Но ему это пойдет на пользу, — удовлетворенно сказал он.
— Что стряслось? По морде дали?!. Чего-о? Низкая влажность воздуха? Сделай мне одолжение: лучше говори всем, что тебе дали по морде.
— На ужин будет рыба… Отлично, давайте проведем голосование. Кто хочет рыбу на ужин?.. Вот видишь, демократия не в радость, если ее результаты тебе невыгодны.
— Я лично никогда бы не пошел в бордель. Но даже если человека обслужили в борделе, он не вправе задирать нос, как дебил! Тоже мне, подвиг какой — проститутку снял!
— Жаждешь независимости, а?.. Каждый раз, когда ты толкуешь про независимость, я подставляю другое слово — «деньги». И тогда мне проще тебе отказать.
— Ну что, классно, а?.. Не понравилось? Серьезно? Значит, у нас с тобой вкусы разные. Только маме не говори, что я так сказал. Скажи, что я на тебя наорал и обозвал обалдуем. А лучше вообще не ставь ее в известность… Вот видишь, теперь я — как пуганая ворона, хотя даже не покурил.
— Дьявольщина. Это даже не хоумран, а эксперимент с пространством-временем! Ой, бля, о нем стоит в научный журнал написать!
— Мне очень понравилось… Черт возьми, да знаю я, которая твоя — эта, про автомобиль… Ой, бля. Я подумал, что это твоя, и сразу после нее ушел. Можешь навесить мне люлей, но пойми — сидеть в этом зале — все равно что три часа на осмотре у проктолога.
— Ты уже взрослый парень, студент, но живешь ты по-прежнему в моем доме, бля. Хм… Когда я говорю об этом вслух, напрашивается вывод, что ты в глубокой жопе.
— Ни хрена себе! Мой юный друг, а вы не так глупы, как я думал.
8
«Хутерс» ( Hooters) — торговая марка двух американских ресторанных сетей. Название на сленге имеет двоякий смысл: «сова» и «сиськи». Целевая аудитория — мужчины. Официанток подбирают из числа девушек с эффектной внешностью и большим бюстом.
— Я ожидал увидеть девушку с большой грудью. Учти, это я без всякого подтекста говорю. Не подумай, будто это критика. Не подумай, что это комплимент. Так, просто впечатлением поделился.
Главное — верь в себя! Ты же не пальцем деланый!
— Ты мужчина, она женщина, черт подери! Остальное неважно!
Я — не первый Халперн-сын, который на третьем десятке лет вернулся в родительское гнездо. До меня через это прошли Дэн и Ивэн, папины сыновья от первого брака. Ивэн на девять лет старше меня. Он человек светлый — другого такого добряка я не знаю. А еще он, видимо, единственный, кто умудрился за все годы учебы в Гумбольдтовском университете, что в Северной Калифорнии, ни разу даже не затянуться косяком. Получив диплом, Ивэн долго ломал голову, чем бы заняться. Менял города, менял работу. А в двадцать восемь лет по воле обстоятельств вновь поселился под одним кровом со мной, папой и моей мамой, которую Ивэн считает своей родной матерью: она растила его с семи лет. В жизни Ивэна это был не самый удачный период.
Тогда я учился в университете Сан-Диего и работал в «Хутерс» в Пасифик-Бич — приморском городке неподалеку. Мы с моим лучшим другом Дэном забрели наниматься в «Хутерс» просто для прикола, но оказалось, что там действительно требуются повара и что мы на эту вакансию подходим. Любой юнец уверен, что работа в «Хутерс» — рай земной. А оказалось — ад кромешный. Стоит немножко свыкнуться с тем поразительным обстоятельством, что везде, куда ни посмотри, твой взгляд утыкается в сдобные женские груди, как осознаешь суровую прозу жизни: главная обязанность повара «Хутерс» — даже не готовить, а делать уборку и сносить придирки нервных дамочек, которые мучаются комплексом неполноценности среди красоток-официанток и требуют немедленно подать заказ. Свою ненависть к «Хутерс» я изливал открыто, по любому поводу, каждому встречному. А под конец непременно заявлял, сам себя утешая: «Ну, в принципе могло быть и хуже. Я мог бы работать в «Хутерс» посудомойкой».