Пиастры, пиастры!!!
Шрифт:
Вслед за «Кассандрой» неожиданно мель поймал и «Морж». Сей казус легко объяснился позже. Как оказалось, одно из ядер разнесло руль «Моржа» в щепки, и Флинт пытался управлять кораблём одними парусами.
Английские матросы отстреливались из последних сил, и, если бы остальные корабли пришли на помощь, бой мог бы закончиться не нашей победой.
В это время Флинт, раненный осколком ядра, оставался на палубе и продолжал командовать. С недоумением я видел в трубу, как пираты сбрасывают в море пушки. Лишь позже я понял смысл этого. Флинт облегчал корабль, чтоб сняться с мели.
Капитан «Кассандры» с частью экипажа перед тем успел спустить баркас и, поймав ветер, скрыться за изгибом острова. Преследовать его на вёслах не казалось возможным. Никто и не собирался этого делать, так как «Гринвич» одним залпом мог разнести все наши лодки, вместе взятые.
Остальные матросы между тем спасались паническим бегством, выпрыгивая на мелководье и исчезая в зарослях на берегу.
Завязался бой с теми смельчаками, что не успели покинуть свой корабль.
Захватив судно, мы первым делом занялись поиском добычи на борту. Закон братства гласит, что добыча делится между всей командой, в соответствии с долей каждого. А вот оружие и одежда, добытые в бою, являются исключительно собственностью того, кто их добыл. Потому ничего удивительного в том, что мёртвых противников тут-же стали обыскивать.
Троих солдат, взятых в плен, мы допросили. По их словам выходило, что кораблём командовал француз, некий Макрэ, и корабль принадлежит Ост-Индской торговой компании. А напали они на нас в надежде на добычу и крупное вознаграждение. После этого спрашивается — кто из нас пират?
Ответная добыча была немаленькой, много товаров, тканей, чая и специй. Всё это можно было выгодно продать в Европе. Не знаю, отчего Макрэ с таким грузом решился всё-таки атаковать нас. Уж видит Бог, был он не меньшим пиратом, нежели иные.
Мы потеряли в бою почти половину команды… Троих пленных ожесточившиеся потерей товарищей моряки попросту забили до смерти. Таковой была цена, что заплатили англичане за жадность своего командира.
А за голову капитана Макрэ Флинт пообещал награду в десять тысяч дублонов, пообещав достойно ответить негодяю за погибших товарищей и дырку в своей шкуре.
На другой день, отдохнув, те, кто держался на ногах, занялись перегрузкой на «Кассандру» всего, что удалось спасти с «Короля Джеймса». Наш старый корабль, обгоревший, с пробитым днищем, лежал на небольшой глубине. Отлив оголил открыл нам доступ к трюму. Он не сгорел дотла лишь благодаря смекалке нашего капитана, вовремя погрузившего пламя в воду.
Трупы моряков волной шевелились в воде, колеблемые волнами. Наши бывшие товарищи словно пытались перевернуться, подняться, выбраться из-под воды. Зрелище было жутким до одури.
Когда мы собирали остатки для захоронения, из затопленного трюма кто-то из матросов вдруг расслышал истошное мяуканье и кликнул меня. Со стыдом вспомнил о забытом всеми Проглоте. Как он выжил на затонувшем корабле? Скорее всего благодаря воздушному пузырю, кои во множестве случаются в трюмах
Прорубив пару досок в палубе, мы освободили бедное животное из плена.
Так наш кот обрёл новый дом на «Кассандре».
Место погибших товарищей заняли люди из команды Ля Буше. Флинт наотрез отказался брать на борт французов, и потому большая часть людей Горлопана перешла на «Кассандру».
Глава 21. Судьба врага
Подняв паруса, мы на двух кораблях решили идти на Маврикий, чтоб починить корабли и набрать людей для дальнейшего плавания к Гоа, Сурату, или Бомбею, где устроили свои поселения англичане, голландцы и португальцы.
На берегу мы узнали, что капитан Макрэ умер от ран. Но вскоре оказалось, что слух этот неправдив.
Набирая команду, мы приняли на борт людей с берега. Нас ждал большой сюрприз. Среди них оказался сам Макрэ! Не знаю, на что он рассчитывал, поднимаясь на борт. Если бы не один из новичков, мы так бы и не узнали, кто пытался присоединиться к нашей команде под видом матроса. Возможно, он хотел сжечь отобранный у него корабль. Или вернуть его, заманив нас в ловушку. Но новенький, его звали Роберт, доложил нам, что худой с чёрными, как смола, усами, не кто иной, как сам бывший капитан «Кассандры».
Матросы тут же бросились на лазутчика, принялись его избивать и уж было хотели повесить. Без лишних рассуждений перекинули через рею конец и соорудили петлю. Макрэ сопротивлялся, но этим добился лишь больших побоев и ещё сильнее разъярил команду. Ничего удивительного — ведь мы потеряли почти половину товарищей по его вине!
Петля затянулась на грязной шее, и висеть бы бывшему капитану на радость мухам, как вдруг вперёд выступил Джон.
— Постойте, ребята, а что это вы делаете?
— Разве ты не видишь, Джон?
— Видеть то я вижу, глаза мои солнце не выжгло, как ваши мозги, клянусь бородой Нептуна!
Команда зароптала, выражая недовольство.
— Квартирмейстер, неужто ты решил вступиться за негодяя, отправившего на корм рыбам наших товарищей? Не по справедливости это, не по правде!
— А что по правде? Вешать человека без суда, без обвинения? Homo res sacra! Будь я проклят, этот человек этот не показал себя достойным противником и посему достоин уважения, сожри вас акулы. Или я не прав?
Судя по молчанию, слова его не возымели действия. Уж слишком сильно парни настроились на то, чтоб отомстить врагу немедленно.
— Не спешите, ребята. Если это тот человек, что мы думаем, то удавиться в петле для него будет избавлением. Не так ли?
Эти слова были ближе настроению команды.
— Может быть… — проговорил кто-то.
— Может быть? — взревел Джон, уловив перемены в настроении. — Да так оно и есть! Я знавал этого человека и ранее, и готов поручиться, что моряк он не хуже вашего, а в бою спины не показывал. Поэтому я настаиваю на справедливом суде. Так будет по чести, по джентельменски. Если он виновен — капитан уж найдёт способ заставить его раскаяться. А кто хочет вершить самосуд — будет иметь дело со мной!