Пифей
Шрифт:
– Намнеты пришли! Что они сообщили? Венитаф успокоил меня, сказав, что я получу от его северных друзей все нужные сведения об их стране и странах олова и янтаря.
– Пошли ко мне. Они ждут тебя.
Десятый день Боэдромиона. Вечером я выправил свои карты с учетом сведений Венитафа и его друзей. Я точно указал положение Иктиса, страны олова, и А-баало, страны янтаря. На полях я написал имя Карнута, жителя Иктиса [19]. Я даже знаю, где отыскать его дом.
По словам намнетов, Уксисама лежит на пути к мысу, который расположен на закате полуденной части Белериона.
Я осмотрел "Артемиду"
Пятый день второй декады Боэдромиона. Эвтимен вернулся с Больших Стойхад. Он счастлив и горд от мысли, что командует прекрасным кораблем. Мы вместе обсудили изменения в его конструкции, необходимые для дальнего путешествия.
– Мне не нужно укрытия, как тебе, - сказал он, - ведь я отправляюсь в Страну Солнца.
– Тебе нужны трюмы для пищи и воды.
– Я возьму вино и наживку для рыб!
– воскликнул он.- Как Диоген, который таскал с собой все свое достояние - голодное брюхо и накидку...
– Тебе нужно установить подводный таран. Ты можешь столкнуться с пунами. Тебе нужны льняные навесы, чтобы укрывать людей от яркого солнца.
– Мне требуются руки, чтобы грести, и запасные паруса.
Так мы шутили и беседовали весь вечер, потягивая трезенское вино.
Я все больше верю в будущее Эвтимена из-за его неизменно хорошего настроения. Он осмотрел "Артемиду" и немного завидует тому, что мое судно сделано по заказу. Однако он понимает, что для плавания в гиперборейском Океане требуется корабль, похожий на суда местных народов.
Первый день третьей декады Боэдромиона.
Пять дней я ходил в Арсенал утром, вечером и даже ночью. Борта растут.
Пора подумать о хранении пищи. Я отправился к Ксанфу-горшечнику и заказал сотню лагинов для ухи и столько же одноручных амфор для воды. Когда придет время, я закуплю вареное вино и вино из Фасоса для смешивания с водой. Мне понадобится не менее трехсот амфор.
В трюме я установлю доски с отверстиями на равном расстоянии друг от друга для заостренных днищ амфор. Доски будут съемными, чтобы иметь доступ к балласту. В качестве балласта возьму чёрные камни, сброшенные Зевсом с неба Гераклу. Они тяжелы и занимают меньше места, чем белые булыжники из Харсиса или Карра.
Приходится думать о малейших деталях. Такова доля наварха. Однако в плавании гребцы будут завидовать мне, когда я вроде бы без дела буду расхаживать по палубе. Как убедить их, что если у них руки болят от мозолей, набитых рукоятьями весел, то моя голова буквально раскалывается от дум? Мысль или нерешенная задача доставляют мужчине столько же страданий, сколько ребенок роженице. Что ощущал Зевс, когда Афина во всеоружии вышла из его головы? Создавая свой корабль, я испытываю такие же муки. Теперь Афина помогает Зевсу, а я по-прежнему должен думать о корабле и способствовать его рождению.
Хватит философствовать! Завтра начну подбирать людей, которые отправятся со мной в путешествие. Эвтимен и Венитаф согласились помочь мне.
Второй день третьей декады Боэдромиона.
Сорок восемь основных
Один главный келевст, его помощник, Венитаф - моя правая рука, и я всего шестьдесят шесть человек. Большой экипаж, но меньше взять не могу. Одного или двух лоцманов найму в Британии. Меня ужасает, что надо прокормить столько ртов и командовать столькими головами в негостеприимном море, под неведомыми небесами.
Шестьдесят два раза по три обола равняются ста восьмидесяти шести оболам, или тридцати одной драхме в день для оплаты экипажу. Венитаф отправляется за свой счет. Юнгу надо только кормить. Два келевста будут стоить мне еще две драхмы, итого тридцать три драхмы в день.
Я подсчитал ежедневные расходы на прокорм - тридцать драхм. Во сколько же мое путешествие обойдется Массалии? Венитаф уверяет, что все затраты окупятся янтарем и оловом, которые мы привезем вместо булыжников и пустых амфор. О небеса, сделайте так, чтобы он оказался прав! Он утверждает, что мы даже останемся с прибылью. Было бы прекрасно не вводить архонтов в убытки, а славу открытий подкрепить ценным грузом! Венитаф убедил их, что так оно и будет. Он лучший коммерсант, чем я, умеющий лишь обращаться с числами да наблюдать за звездами и солнцем.
– Разве не видишь, что я рассчитываю сколотить состояние!
– восклицает он со смехом, когда я делюсь сомнениями и угрызениями совести.
Добряк Венитаф! Однако ты умеешь быть при необходимости бескорыстным, и я знаю, что ты отправляешься со мной из дружеских побуждений. Эвтимен и ты - самое ценное мое достояние, если не считать, конечно, "Артемиду". Что можно любить больше, чем свой корабль и богиню-покровительницу? Иногда меня подмывает сказать - числа, столь чистые и столь истинные.
Третий день третьей декады Боэдромиона.
В полдень, когда с моря дует самый сильный ветер, в Лакидон вошел корабль. Он прибыл из Сиракуз и доставил афинские новости. Мне показали папирусы, в которых рассказывалось о путешествии Неарха в Эритрею [20]. Самыми интересными строками были те, где осчастливленный судьбой наварх говорит о странах, лежащих далеко на восходе, и о полуденных краях. Он упоминает о финикийцах, оставивших следы своего пребывания на берегах далекой Индии. Местные жители показали ему конскую голову, выточенную из кедра, она могла украшать один из тирийских кораблей [21]. Сегодня вечером мне не заснуть, а причина тому - слава Ганнона!
Я был в Арсенале и долго смотрел, как растет мое деревянное детище. Я горд, но во власти опасений: вдруг что-то будет сделано не так и поставит под угрозу успех моего предприятия. Навсифор твердо верит в удачу и успокаивает меня добрыми речами:
– Твой корабль красив, а красивое не может быть плохим.
– Когда он будет готов к спуску на воду?
– нетерпеливо перебиваю я его.
– Обещаю к концу сезона олив*. Тогда в твоем распоряжении будет все море, ведь не разрешается плавать в дурную погоду. Тимухи надеются на твой успех. Они то и дело повторяют, что Массалия как никогда прежде нуждается в гиперборейских путях.