Пигалица
Шрифт:
Мать честная!
Похоже, Леся права. Его скрюченные сине – бордового цвета пальцы не оставляют надежды, что он отделается легким испугом. Здесь нужна помощь медиков.
Не думая, набираю номер Скорой и вызываю бригаду.
– Как это будем объяснять? – спрашивает подруга, указывая на его разбитую моську.
– Скажу, с лестницы упал… - бормочет пострадавший.
– А это будем объяснять? – тычет она пальцем в мою разбитую губу, - или вы с ней кубарем с лестницы скатились?
Серенький угрюмо
– Ладно, не лезь к нему, - при упоминании о собственной травме снова ощупываю лицо.
Скула немного припухла и губа со стороны, на которую пришелся удар, тоже.
С Новым Годом, Элечка! Чудный праздник!
Теперь остается молиться, чтобы Моте не вздумалось по видео мне звонить. А то придется врать, что мне петарда в лицо стрельнула.
Бригада Скорой прибывает только через три часа, когда наш Снеговик уже полностью оттаял и стал жаловаться на боли в ступнях и пальцах рук.
Пока его осматривают врачи, я стараюсь не отсвечивать, не хочу, чтобы, заметив мою подпорченную физиономию, стали задавать ненужные вопросы.
– Его в больницу забирают, - шипит Леська, проходя мимо меня с сумкой Агеева.
– Черт… все так серьезно?
– Потом, - бросает через плечо и спешит вниз, туда, куда только что увели его врачи.
Я захожу в наш номер, сажусь на кровать и обхватываю голову руками.
Фигово и тошно, потому что, как ни крути, я виновата здесь больше всех.
А я очень – очень не люблю быть виноватой.
– Чего раскисла?
Вскидываю голову и вижу стоящего в дверном проеме Зверя. Смотрит на меня, подперев дверной косяк плечом и сложив руки на груди.
– Я же говорила, он там замерзнет! – взрываюсь возмущением, - просила, чтобы не отпускали его!
– Зато получил урок на всю жизнь, - отвечает спокойно и начинает двигаться в мою сторону.
Подтянув колени к груди, исподлобья наблюдаю, как, подойдя, он присаживается передо мной на корточки.
Зверев очень крупный экземпляр. Почти два метра роста, облепленные раскачанными мышцами. Короткий ежик темно-русых волос и зеленые глаза.
Симпатичный. Даже для меня, хотя эталоном мужской красоты до сих пор считаю только Тюменцева.
– Ты лучше мне вот что скажи, - спрашивает он с усмешкой, - почему своему парню не дала?
Я втягиваю в рот нижнюю губу и провожу языком по ранке. С ответом мешкаю сознательно. Любого другого на его месте давно бы послала лесом, а этого побаиваюсь.
Да, побаиваюсь! Он старше мня на восемь лет и он… отмороженный. Судя по слухам, которые о нем ходят, кличку свою он не только за фамилию получил.
– Мы с ним расстались.
Его брови взлетают вверх.
– До… или после?
– Я хотела сказать ему утром, а он начал приставать, - о нашей договоренности
Зверь тихо смеется и неверяще качает головой.
– Я видел, как вы сосались под бой курантов.
– Это был прощальный поцелуй.
Все еще посмеиваясь, он протягивает руку и касается моей разбитой губы подушечкой большого пальца. И по вселенскому закону подлости именно в этот момент в комнату врывается Леська.
Глава 12.
После новогодних каникул я с головой ухожу в подготовку к защите диплома.
А что, время позволяет. Меня же теперь никто не отвлекает. Девушка я одинокая, отвлекаться на свиданки, киношки – кафешки и часовые сюсюканья в мессенджере необходимости нет.
Агеев почти три недели провел в больнице с обморожением и, поговаривают, ему ампутировали мизинец на ноге.
Я, когда узнала, проревела всю ночь, а утром накупила фруктов и конфет и поперлась к нему в больницу. Зря только время потратила. Сначала меня не пустили, объяснив это тем, что пациент на процедурах, а после и вовсе сообщили, что он меня видеть не изволит.
Пришлось оставить посылку на проходной и ехать на лекции не солоно хлебавши.
Случай с Сереньким стал для меня уроком. Я решила, что лучше старой девой умру, чем еще раз начну отношения для удобства.
С Леськой общение тоже сошло на нет. И мы даже не ругались и не выясняли отношения, она просто по-тихой слилась. Решила, видимо, что я мучу за ее спиной со Зверем, а я даже не думаю! О чем написала ей сотню сообщений, на которые она так и не ответила.
Теперь, проходя мимо меня в универе, она делает вежливо – равнодушную мину и ведет себя так, будто мы не знакомы.
А мне, черт возьми, обидно до слез!
Ладно, Агеев, а перед ней-то я в чем виновата? Я, что ли, притащилась к Егору в спальню и стала пальцами в рот тыкать? Нет!
Я, когда Леська рядом была, в сторону Зверя даже смотреть боялась, дабы не оскорбить ее безответные чувства. А когда она о нем заговаривала, вообще делала придурковатый вид, будто знать не знаю, о ком речь.
Прокручивая в голове невеселые мысли, прощаюсь с ребятами с потока и выхожу из универа. Водителя у меня теперь нет, поэтому приходится топать ножками до метро.
– Соболенок!
– окликают меня.
Бляха… во мне что, экстрасенсорные способности открылись, и я научилась вызывать людей силой мысли?
Не сбавляя шага, сделав вид, что читаю в телефоне новости мирового масштаба, иду вдоль парковки.
– Соболева!
– раздается ближе, - оглохла, что ли?
Остановившись, демонстративно вздыхаю и медленно разворачиваюсь.
Так и есть, Зверев собственной персоной. В кожаной куртке, штанах в стиле милитари и массивных солдатских берцах.