Пигалица
Шрифт:
– У тебя глаза потухшие.
У них обезвоживание и упадок сил. Они устали плакать.
– Расстались, - вздыхая, подтверждаю я и возвращаясь в кресло.
– Изменил, да?
– Нет.
Появляется соблазн солгать, что инициатором разрыва стала я, но я вовремя себя торможу.
– Мы расстались полюбовно. Дальше не спрашивай, больше ничего не расскажу.
Женька сдается. Сочувственно на меня поглядывая, достает из кармана кардигана две конфетки.
Матвей тоже носится со мной, как с хрустальной
Ден не звонит и не пишет. Наверное, проводит тайм-аут с пользой. Не думать об этом не могу, тоскую и злюсь на него одновременно. Брат больше о нем не напоминает, и я не спрашиваю, хотя точно знаю, что по работе они общаются.
В пятницу вечером, Мотя, сославшись на какие-то дела, уезжает из дома. Я подозреваю, что к девушке, и даже радуюсь за него. Может быть, она растопит его сердце и сделает счастливым?
Я же, приняв душ, устраиваюсь с ведром мороженого перед телевизором. Долго выбираю, что посмотреть, чтобы воспрянуть духом, а не расклеиться еще больше.
От экрана отвлекает мелодия входящего звонка, и я по привычке вздрагиваю, как делаю это теперь всякий раз, когда мой телефон подает признаки жизни.
Ден.
Три буквы, вышвыривающие меня из зоны комфорта. Ведерко с мороженым падает на пол, но я не обращаю на него никакого внимания. Сердце частит, руки ходят ходуном.
– Да?
– Привет, - слышу его хрипловатый голос и зажмуриваюсь, силясь удержать подступившие слезы в слезных протоках.
– Привет.
– Ты как?
– Нормально.
– Поговорить надо.
Ежусь, когда по телу проходит холодный озноб.
– Говори, - произношу тихо.
– Не по телефону.
Кончики пальцев леденеют, а сердце поднимается к горлу. Не нравится мне его тон.
– Хорошо. Где?
– Я в машине под окнами. Спустишься?
Отказаться? Послать подальше? Нет. Поговорить все-таки надо, точка ведь в наших отношениях еще не поставлена?
– Сейчас спущусь, - отвечаю осипшим голосом.
Быстро, насколько это позволяют трясущиеся руки, расчесываю волосы и собираю их в хвост. Надеваю спортивный костюм, кеды и, бросив взгляд на свое бледное отражение, выхожу из квартиры.
Дена вижу сразу, он стоит, подпирая бедрами капот своей машины, и прикуривает сигарету. Обхватив себя руками, пересекаю двор и двигаюсь в его сторону.
Уже темно, кроме двух подростков, гуляющих с собаками, никого нет. Подхожу ближе и щурю глаза, пытаясь разглядеть выражение его лица. Не видно. Мешают темнота и плотный сигаретный дым.
– Привет, - здороваюсь первой.
Ден, глядя на меня сверху вниз, затягивается и, выпустив струю дыма в сторону, кивает в ответ.
Молчим. Он курит, я ежусь от холода и напряжения. Чтобы скрыть неловкость, с преувеличенным интересом наблюдаю за парочкой
– Ты как? – слышу наконец.
– Нормально, - отвечаю ровно.
Докурив, выбрасывает бычок и закладывает руки в карманы спортивных брюк.
– Денис, ты позвал меня, чтобы помолчать? – не выдерживаю я, - это можно было сделать и по телефону.
Он смотрит на меня ничего не выражающим взглядом и тоже складывает руки на груди.
– Семь дней прошло.
– Я в курсе, - самая сложная и самая длинная неделя в моей жизни.
– Было время подумать, - продолжает он.
Вдоль позвоночника струится холод. Сердце замирает.
– И?
В голове миллион мыслей, но все они неутешительны. Храбрюсь и даже заставляю себя улыбнуться.
– Я соскучился. Ты можешь вернуться.
Вспыхнувшее в груди неверие за секунду разгорается в ярость. Кровь шумит в ушах, пальцы впиваются в предплечья. Делаю принудительный вдох и расправляю плечи.
Мне только что милостиво разрешили вернуться?!
– А если я не хочу?
– В смысле? – мысленно усмехаюсь, когда в черных глазах мелькает недоумение.
– Эти семь дней я тоже думала, - выдерживаю паузу, - я не вернусь, Ден.
Глава 28.
Пронизывающий меня черный взгляд пробирает до костей. Он смотрит так, словно ждет, когда я признаюсь, что пошутила.
Секунды идут, я грызу нижнюю губу и безуспешно пытаюсь сглотнуть образовавшийся в горле ком.
– Ты хорошо подумала? – спрашивает он вкрадчиво.
– Да.
Ден переступает с ноги на ногу, не спеша обводит взглядом окрестность и вдруг растягивает губы в недоброй улыбке.
– Ты хочешь, чтобы я извиняться перед тобой начал?
Извиняться он не станет, для него это сродни унижению. Хотя, видит Бог, я этого очень хочу. Чтобы попросил прощения и сказал, что любит.
– Я пойду, холодно уже, - выдавливаю через спазм в горле и поворачиваюсь к нему спиной.
– Стой! – обхватив руками мои плечи, прижимает к своей груди, - не дури, девочка. Пойдем домой.
Шепчет в ухо, зарываясь носом в мои волосы.
Домой. На мгновение позволяю себе расслабиться, утонуть в горячих объятиях, затянутся запахом табака и горьковатого парфюма и представить, что там, дома, он будет делать со мной.
Господи, может ну ее, эту гордость?.. Может, есть у нас шанс, может, попробовать еще раз?..
– Ты же не сможешь без меня, Эля. Ты на мне зациклена. Рано или поздно все равно придешь ко мне.
Как ледяные брызги в лицо. Отрезвляет на раз. Распахиваю глаза и скидываю с себя его руки. Нет у нас шансов. Пойду сейчас с ним – распишусь в собственном малодушии.
– Не звони мне, Ден.
– Уйдешь сейчас – я за тобой не побегу! – летит в спину.
– Я знаю.
– Дурочка, пожалеешь!