PiHKAL
Шрифт:
В качестве примера того, как можно смазать эти различия, рассмотрим арест человека за обнаруженное у него в спальне некоторое количество эфедрина (эфедрин — это внесенный в список предшественник метамфетамина, но запрета на владение им не существует). На основании такой находки этого человека могут обвинить в том, что он намеревался производить наркотик, и в наши дни его, возможно, сочтут виновным. И от количества (законного) эфедрина, найденного под кроватью, может зависеть суровость приговора.
Далее, рассмотрим тот факт, что в нашей стране долгое время действовал запрет на вмешательство вооруженных сил в процесс применения гражданских законов (закон Posse Comitatus). Их вмешательство
В 1982 году вооруженные силы впервые предоставили свою помощь специальной президентской комиссии в Южной Флориде, задействовав авиацию, радары, материально-техническое обеспечение и корабли. Начиная с этого момента по мере того, как коммунизм теряет роль военной мишени, война с наркотиками как приемлемое оправдание продолжающегося финансирования со стороны Конгресса становится объектом пристального внимания военных. Пентагон был превращен в разведывательный и связующий центр, объединяющий усилия всех американских агентств в процессе борьбы с наркотиками. Это не слишком хорошо согласуется с деятельностью конкурирующих агентств, таких, как Администрация по контролю за соблюдением законов о наркотиках, ФБР и ЦРУ, в каждом из которых имеется собственная разведывательная служба. Недавнее участие военных в операции местной полиции против хорошо вооруженных партизанских групп в центральной части Перу может оказаться предтечей открытого военного конфликта. Кроме того, не так давно Национальной гвардии было предписано направлять своих служащих в таможню для усиления личного состава в портах ввоза.
Информационно-поисковая система тоже была задействована в 1982 году. Информация о налогах ныне доступна полицейским управлениям — они могут запросить ее для содействия расследованию имеющих отношение к наркотикам уголовных дел.
Теперь проанализируем понятие «обоснованное подозрение». Это еще более туманный критерий признания вины. Тем не менее его используют в делах о наркотиках с потрясающей эффективностью. Береговая охрана всегда могла подняться на вашу лодку и проверить, не нарушены ли правила безопасности. Но теперь капитан судна береговой охраны может просто заявить, что ему что-то показалось странным и у него есть обоснованное подозрение, что на борту могут храниться наркотики, и обыскать вашу лодку. Что если они ничего не найдут? Они все равно могут задержать вашу лодку, оставить у себя на несколько часов или дней, снять с нее все, что им заблагорассудится. Они не вернут вам лодку до тех пор, пока либо не обнаружат на ней что-нибудь неразрешенное, либо не бросят поиски. Все это вытекает из «обоснованного подозрения».
Давайте обратим внимание на выражение «добросовестно». Мы удаляемся от отягчающих обстоятельств и переходим к недокументированным причудам. Здесь может произойти все, что угодно, поскольку чтобы доказать, что представитель (представительница) власти оказался (-лась) недобросовестным (-ой), вы должны продемонстрировать, что он или она действовал (-а) опрометчиво или солгал (-а). «Я почувствовал запах метиламина, а для меня этот запах всегда означал лабораторию по производству метамфетамина, и это послужило мне доказательством. Оказалось, что это лаборатория по производству ЛСД и метиламина там нет. Но это ничего, ведь я действовал добросовестно». Свидетельство остается в силе.
«Моя тренированная собака сказала мне, что здесь есть марихуана. Как выяснилось, там были грибы, содержащие псилоцибин, и никакой марихуаны.
Отсюда вытекает использование «типичных портретов» людей, связанных с наркотиками. Если вы и ваше поведение соответствует этой модели, как опять же добросовестно решат наблюдатели, то вас останавливают и обыскивают. Власти хранят в секрете точное описание подобных портретов, но в аэропортах в общую картину входят такие параметры, как цвет кожи, спешка, покупка билета в один конец и оплата его наличными. Если человек похож на курьера, то его задерживают, допрашивают и обыскивают настолько детально, как того хочет представитель власти. Если же человек по виду и поведению напоминает «глотателя» (это тот, кто заглатывает мешочки с наркотиком, чтобы потом вынуть их из желудка), то его могут также проверить рентгеном без его на то согласия и по желанию задерживать до тех пор, пока содержимое его желудка не выйдет наружу естественным путем.
Что касается автомагистралей, то здесь портрет подозреваемого включает не только внешний вид водителя, но и манеру его езды, а также — хотите верьте, хотите нет — степень соблюдения им местных ограничений скорости (чтобы не привлекать внимания). «На его машине был номерной знак Флориды, да и автомобиль выглядел дорогим, к тому же он ехал с точным соблюдением ограничений скорости. По-моему, он похож на курьера. Я задержал его и в бардачке его машины нашел $5.000 наличными. На банкнотах были обнаружены следы кокаина. Я конфисковал деньги, но не выдвинул водителю никакого обвинения».
Конфискация остается в силе, потому что была проведена добросовестно, и потому что следы кокаина на деньгах свидетельствуют о том, что они имеют отношение к какому-то преступлению, связанному с наркотиками.
Однако правительственные судебные эксперты доказали, что на поверхности выбранных наугад образцов бумажных денег в Соединенных Штатах в наше время всегда имеется обнаруживаемое количество кокаина. У нас теперь есть настолько чувствительные приборы, что они теоретически могут отследить кокаин на любой банкноте любого достоинства в бумажнике любого человека.
Несмотря на то, что в прошлом году Верховный суд одобрил использование «типичных портретов» в отношении пассажиров самолетов, я по-прежнему чувствую, что власти могут слишком легко злоупотребить подобной формой перехвата и допроса. А в нашей стране в этом нет необходимости и к этому не следует стремиться.
Проследим постепенно ухудшающееся качество доказательств вины до конца. Далее мы обнаруживаем уровень, на котором установление виновности даже не подразумевается. Это все расширяющееся пространство деятельности полиции в рамках борьбы с наркотиками, где презумпция невиновности просто отвергается. Если человек больше не считается невиновным, то он автоматически становится виновным. И теперь уже самому обвиняемому нужно доказывать, что он не совершал уголовного преступления. Я говорю о выборочных анализах мочи.
Отсюда вытекает довольно резкое заявление, но я произнесу его со всей искренностью и от всего сердца.
Нет такого закона, на основании которого в моей стране в любое время и в любом месте можно проводить анализ мочи любого человека, пока нет причины подозревать его в совершении преступления.
Позвольте мне повторить это еще раз, только другими словами. Требовать от человека, чтобы он пописал в стаканчик, когда вам этого захочется, без документально зафиксированной причины подозревать его в использовании запрещенного наркотика — это недопустимо в нашей республике. Вы словно говорите ему: «Я полагаю, что твое поведение не соответствует тому, какое одобряю я. Докажи мне, что это не так».