Пик Гамлета
Шрифт:
– Не нужны.
– Слушайте - я в этом ничего не понимаю, но пока мы ехали, я разговаривал с Ксанти. Она разбирается в том, что здесь сейчас происходит. Она считает, что на этой дороге не стоит задерживаться.
– Она мне тоже так говорила. Но речь идет... ну, можете считать - речь идет о моей жизни. О моем будущем... Я не могу вернуться вниз.
Крис хмыкнул; хмыканье его было невеселым.
– Жаль.
– Разворачиваемся и едем?
– Хорошо.
Конго увидел, как двинулся свет в зеркалах - Крис разворачивался. Он тоже развернулся, и поехал вниз.
Против его ожиданий, через двести метров Крис остановился; Конго думал, что он поедет не останавливаясь. Как только Конго подъехал, Крис позвонил:
–
– Точно. Я не могу не пойти.
Несколько секунд Крис молчал - наверное, не знал, что надо еще сказать перед тем, как укатить вниз. Конго подумал, что Крис, наверное, боится ехать один. Конго его прекрасно понимал. Ему тоже не хотелось бы ехать в такую ночь одному, хоть бы и вниз. А вдруг дорога окажется перекрыта очередной лавиной? И придется копать этот плотный снег, и все время помнить, что из темноты за спиной в любой момент может появиться... Он вспомнил звук сходящей лавины, и ему стало страшно. Но не за себя, а так, словно он был Крисом, копающим в одиночестве снег. Он даже удивился - насколько он сам свободен сейчас от какого-либо страха. И разумеется, он понимал - почему: Ксанти делала его заговоренным. Самим своим существованием она лишала его жизнь какого то ни было самостоятельного смысла, и тем самым освобождала от страха за себя. Но она не могла сделать это для Криса, и Конго было искренне жаль этого человека, чья жизнь подвергается опасности, потому что у него нет ничего, что было бы важней для него, чем он сам.
Потом Крис сказал:
– Хорошо, Игорь, удачи вам.
Конго успела прийти в голову одна полезная мысль:
– У вас ведь нет лопаты в машине?
– Нет.
– Я вам сейчас принесу. Без нее нельзя ехать.
Он выбрался из машины, вытащил из салона лопату.
Крис шел навстречу.
– Спасибо...
Несколько секунд они стояли друг перед другом. За спиной Криса фары его машины создавали сплошной ореол из сияющего летящего снега и Конго не видел его лица, но ему казалось, что Крис хотел что-то сказать, но все медлил и медлил.
Потом сказал:
– Постарайтесь дойти.
Конго кивнул:
– Постараюсь... Удачи вам.
– Спасибо. Вам тоже...
Конго пожал протянутую Крисом руку и вдруг подумал, что знает, отчего Крис медлил - он хотел сказать другое, но постеснялся. Он хотел сказать: постарайтесь сделать так, чтобы та, которую вы так хотите получить, не пожалела, что выбрала вас. В ином случае Конго счел бы это дерзостью: с какой стати этот человек напоминает ему о его обязанностях? Но он, кажется, целую вечность думал о том, что могло быть у Ксанти с этим Крисом; похоже, речь шла о серьезных вещах. И вот сейчас Крис отказывался от этого, и передавал это ему, Конго, и имел право требовать, чтобы Конго дошел.
Интересно - подумал он тут же - Крис заметил, что они с ним похожи? И еще подумал: предки Криса много столетий были сильнее его, Конго, предков. А сейчас стало наоборот. Как все-таки чувствуется, что они выросли в разных мирах! Крис привык дорожить тем, что имеет; привык что-то беречь и избегать риска. Конго ничем никогда серьезно не дорожил. Его главные ценности только ждали его в будущем. И это делало его сильнее тех, кому есть, что беречь. И наверное - как бы ни было это плохо с его же собственной точки зрения - он не дорожил сейчас даже Ксанти. Просто Ксанти. Ради Своей Ксанти он готов был на все. Он смотрел на не-свое, как голодный волк ледяной январской ночью может смотреть на деревню, где надо зарезать барана, а иначе подохнешь - да мешают собаки. Крис жил все-таки среди людей; для него граница между своим и всем остальным не была границей между волком и собакой. А вот Ксанти была оттуда, из той самой ледяной ночи за деревней. Ей повезло больше, чем Волку Конго: у нее было мясо, и всякие игрушки, и нормальная семья, и опыт того, что в мире есть счастье. Но
"Ауди" тронулся, и очень быстро исчез среди снега. Еще недолгое время был виден свет его фар, но потом исчез и он.
Конго позвонил Ксанти. Несколько минут номер был занят - может, она говорила с Крисом?
Наконец, он дозвонился.
– Я приехал.
– Ограждение видишь?
– Вижу.
– Поставь машину вплотную к нему. Если кто поедет, то будет разъезжаться с ней с безопасной стороны. Только очень осторожно, за ограждением крутой склон!
Конго поставил; это было довольно легко.
– Готово.
– Хорошо... Записка под лобовое стекло, на английском: Игорь Иванов, гражданство, место жительства, твой телефон, телефоны родственников, вышел к отелю такому-то в такое-то время...
Конго написал записку и пристроил ее под лобовое стекло. После слов "сообщить информацию обо мне следующим лицам" он написал телефон Ксанти а потом - домашний телефон и мобильник маман.
– Готово.
– Скажи координаты места, где стоит машина.
Конго сказал координаты; потом засунул навигатор в карман.
– Лопата в машине?
– Нет. Я отдал ее Крису.
– Правильно. Очки...
– В кармане.
– Шапка...
– На мне.
– Перчатки...
– В кармане.
– Фонарь...
– На коленях.
– Надень на шею.
– Надел.
– Лавинный датчик...
– В кармане.
– Зеленая лампочка на нем...
Конго полез в карман.
– Светится.
– Карман застегнут?
Конго застегнул карман.
– Да.
– Второй телефон...
– В кармане.
– Карман застегнут?
– Да.
– Навигатор...
– В кармане.
– Застегнут?
– Да.
– Ключи от машины...
– В замке зажигания.
– Положи на водительское сиденье. Проследи, чтобы был выключен свет.
– Выключил.
– Все, выходи. Не отключайся. Когда пойдешь по дороге, я буду рассказывать что делать, если окажешься в лавине.
– Хорошо.
– Выходишь?
– Да.
Конго вылез, захлопнул дверцу и пошел по колее вверх.
– Я на дороге, и готов слушать...
Крис смотрел на дорогу, но мысли его были далеко. Он мог думать только об одном - о том, что Конго ушел наверх.
"Речь идет о моей жизни"...
Что жизненно важного могло быть у этого человека в отеле, где он оказался совершенно случайно? Неужели он действительно ушел только потому, что там осталась Ксанти? Мог он увидеть в ней что-то такое, что показалось ему ценностью, соизмеримой с жизнью?
И тут же подумал: да, мог. И не только из-за внезапной влюбленности. Просто по здравому смыслу. Без подходящей женщины нет нормальной жизни. Подходящей не на вечер и не на год, а вообще, навсегда. Он, Крис, счет потерял своим подружкам. А много среди них было подходящих навсегда? Те, что могут быть частью дома, имиджа, своего довольно узкого круга - такие бывали. Но к таким привыкаешь, и скоро - совсем скоро!
– перестаешь думать, есть они или нет. Они говорят одно и то же. У них одинаковые смартфоны. Впрочем, они меняются иногда: сегодня одна блондинка, другая шатенка, а завтра одна брюнетка, другая рыжая, а послезавтра одна рыжая, другая снова шатенка. И если их достаточно много, у вас всегда будет полный комплект мастей. Или одна интересуется Коэльо, а вторая Уэльбеком. А потом, смотришь - первая открыла для себя Уэльбека, а вторая - Коэльо... И получается, что каждая ваша подружка меняется, а в сумме не меняется ничего. Как бы она ни менялась - такая у вас уже была, есть и много раз будет.