Пик тайной страсти
Шрифт:
Вот чем она была.
Она выглядела вполне невинной, но внутри ее был опасный вирус, готовый заражать… уничтожать.
Ему приходилось сталкиваться с таким вирусом. Он уже однажды пострадал, связавшись с женщиной, похожей на нее.
Она окинула его взглядом темных глаз, и, несмотря на то, что он отлично знал, что она собой представляет, кровь вскипела в его жилах. И его член затвердел.
Незнакомка подняла руку, подзывая барменшу. И та тут же поспешила к ней.
– Что вы будете?
– Я буду… – Незнакомка прищурилась и
Надо же!
И, словно услышав его удивленное мысленное восклицание, она приподняла темную бровь.
– У них здесь замечательные бургеры и лучший лук в Бостоне. – Она кивком указала на барменшу, которая направилась к двери, ведущей на кухню. – Знаете, она была права. Вам следует что-нибудь съесть. Я рекомендую вам гамбургер или жареную рыбу с картошкой. Вам нужно быть трезвым для… – на ее губах мелькнула улыбка, – для продолжения.
Она что, флиртовала с ним? Его член начал пульсировать.
Испытывая отвращение к самому себе, он поднял кружку с «Гиннессом» и залпом выпил половину. Но алкоголь не потушил разгоравшейся похоти. Особенно учитывая, что до него донесся ее запах – смесь мускуса, лаванды, кедра и еще чего-то почти неуловимого. Этот запах дразнил его, а его взгляд упал на ее округлое бедро и изящную щиколотку. Первое ему захотелось куснуть, а вторую нежно обхватить пальцами.
Но он не должен был поддаваться искушению.
Женщины вроде нее… Они хотели от мужчины только одного. И хотя он не возражал против ночи горячего, ни к чему не обязывающего секса, ему не нравилось, когда утром на него смотрели как на мусор. Ему не улыбалось быть чьим-то грязным секретом.
Незнакомка вздохнула:
– Простите. Я не хотела показаться грубой.
В этот момент барменша поставила перед ней бутылку пива и открыла ее.
Женщина с благодарностью улыбнулась ей, и похоть снова пронзила его. Ямочки на щеках.
Словно недостаточно было высоких скул, глаз цвета растопленного шоколада и пухлых соблазнительных губок. И крутых кудряшек цвета согретого солнцем меда. У нее еще были и ямочки на щеках.
– Я обычно не такая бестактная. Наверное, виной всему недавний перелет.
Она покачала головой, потом взяла бутылку пива и приложила горлышко к губам.
Господи, ему следовало отвернуться. Не пялиться так откровенно на то, как ее прекрасные губки обхватили горлышко. Или как мышцы ее нежного горла сократились, когда она сделала глоток. Он крепко обхватил пальцами кружку, с трудом удерживаясь от того, чтобы сделать что-то такое, за что его вышвырнули бы из бара и, возможно, арестовали. Например, наклониться к ней и обхватить ее за горло, чтобы ладонью ощущать каждый глоток, который она делала. Чувствовать вибрации этого хрипловатого контральто, когда она говорила.
Он уставился на остатки пива в своей кружке.
– И откуда вы прилетели?
Она, казалось, была удивлена и в
– Из Лондона. Я летала туда по делу, и можно было бы ожидать, что после недельного отсутствия первое, что мне захочется сделать, – это лечь в свою кровать. Но я не… – Она споткнулась, и Ахилл внимательно посмотрел на нее. И она тут же улыбнулась ему. – Как бы там ни было, я обнаружила, что мне не терпится отведать бургера и пива в моем любимом баре.
Он с детства умел распознавать, когда люди лгали ему.
– Вы сели рядом со мной, – сказал он.
Она кивнула:
– Да.
– И вы заговорили со мной.
Уголки ее губ дрогнули.
– Верно.
– И после сегодняшнего вечера вы больше никогда не увидите меня.
– И это верно.
– Так что не стоит трудиться и скармливать мне всякое дерьмо. Либо говорите правду, либо скажите, что не хотите связываться со мной. Только не лгите.
Она уставилась на него, слегка приоткрыв рот. И удивлена была не одна она. Он жил и работал в одиночестве, потому что не любил людей. Терпеть не мог разговаривать с ними. Он разрабатывал программное обеспечение, и его работа была вызовом для него, но это были лишь цифры, лишь чистая наука.
Никаких эмоций. Никакой истории отношений. Люди создавали одни лишь проблемы.
И это совсем не объясняло, почему он заговорил с этой женщиной.
И тут снова появились эти ямочки. Ее губы сложились в улыбку, от которой у него сжалось сердце, а член затвердел еще сильнее.
– Вы правы. Есть что-то в том, чтобы жить здесь и сейчас, правда? То, что это только временно, добавляет всему особую остроту. – Она протянула ему руку: – Мика.
После секундного колебания он взял протянутую руку в свою.
– Ахилл.
– Ахилл, – повторила она, и он стиснул зубы, когда она издала тихий звук, словно пробуя его имя на вкус и находя его удовлетворительным. – Мне нравится это имя. Итак, Ахилл, – она взяла свою бутылку и отсалютовала ею, – за незнакомцев, повстречавшихся в ночи.
Он поднял свою кружку и чокнулся с ней. И его взгляд упал на ее изящную шейку, а потом опустился ниже, на хрупкие плечи и прекраснейшие груди, которые не смогли бы уместиться в его ладонях. Ее жакет был расстегнут, обнажая округлый животик, который он нашел чертовски сексуальным. Женщина, которая заказала такую еду, которая не морила себя голодом…
Он перевел взгляд на ее лицо и прищурился, заново изучая ее. Ее одежда, туфли на красной подошве, которые узнал даже такой идиот по части моды, как он, ее безукоризненный макияж и гладкая, ухоженная кожа цвета миндаля – все это кричало о богатстве.
Но еда, которую она заказала, ее круглый животик, роскошные формы, идущие вразрез с существующей модой, и даже выбор напитка и бара… Все указывало на женщину, которая любила побаловать себя. Женщину, которая умела сдерживать себя, но в то же время понимала, что дать себе волю не всегда означает утратить контроль.