Пикировщики
Шрифт:
Чтобы разобраться, где наши, а где немцы, пришлось пройти над полем боя. Увидев в небе идущие на помощь советским воинам самолеты, фашисты обрушили на них зенитный огонь. Самолеты трясло как в лихорадке. Но вот наконец они выскочили на своих и стали набирать высоту для захода на сбрасывание радистов. Командир звена старший лейтенант Подкосов подал команду «Приготовиться!». Его парашютист сноровисто вылез на плоскость...
— Смотрю на него, — рассказывал потом Подкосов, — а он улыбается. Крикнул ему: «Молодец!» — и тут же подал команду «Пошел!». Парнишка полетел вниз, еще мгновение — и над ним белым облачком замаячил купол парашюта.
А
На аэродроме связистка плакала горькими слезами, ругала себя за свою нерасторопность. Отказалась даже от предложенного ей обеда и только твердила одно: «Я должна лететь туда! Я должна выполнить задание!..»
Пришлось провести с нею короткую тренировку, убрать из кабины все, что могло бы ей помешать. Второй полет с радисткой выполнял заместитель командира эскадрильи лейтенант П. В. Сизов — все обошлось благополучно. Не успел Сизов возвратиться — связь с нашими окруженными подразделениями уже была восстановлена.
700-й авиаполк под командованием майора Н. Т. Топольского и сменившего его майора И. С. Яхниса наравне с другими нашими полками сражался за овладение юхновским плацдармом. О командирах этого полка, о батальонном комиссаре А. Г. Галкине, о начальнике штаба старшем лейтенанте Б. С. Каменском — мужественных, неутомимых людях — у меня сохранились самые теплые воспоминания. В мае 1942 года 700-й полк перешел в непосредственное подчинение ВВС Западного фронта, пришлось расстаться со славными пахарями неба.
В дальнейшем мне не раз приходилось слышать о героических делах этого полка, и я всей душой радовался, когда узнавал, что 700-й полк стал гвардейским, что ему присвоено почетное наименование Юхновский, что он награжден орденом Кутузова III степени.
Весной того же года в состав ВВС 49-й армии вошел 179-й истребительный авиаполк, вооруженный английскими самолетами «Хаукер-Харрикейн». Летчики и техники полка только что закончили переучивание на одном из тыловых аэродромов и о своих самолетах, их боевых достоинствах высказывались очень осторожно. Такое пополнение вызвало у всех вполне понятный интерес — мы до этого с зарубежными самолетами «в контакт не вступали».
Посмотреть на заморские машины приезжали командиры, летчики, инженеры и техники из других частей. Они расспрашивали прежде всего о летно-тактических данных и особенностях английских машин, ощупывали их со всех сторон, придирчиво сравнивали с нашими истребителями.
— Так что же из себя представляют эти самые «Харрикейны»? — спросил однажды и я у командира полка майора Д. К. Кузового.
Прежде чем ответить, комполка помолчал, а потом как-то неуверенно ответил:
— Лучше, чем ничего...
Рядом стоял и улыбался военком полка батальонный комиссар К. Н. Крылов.
— Прошу меня правильно понять, — добавил Кузовой. — Летному составу я говорю прежде всего о положительных характеристиках «Харрикейнов», в частности, о его вооружении...
— Дмитрий Кузьмич, не волнуйтесь. Я вовсе не собираюсь упрекать вас в осторожной оценке полученных самолетов. Повоюем, увидим. Лучше скажите, как летчики овладели боевым применением машины? Как ее освоили техники, механики?
— Овладели неплохо, а вот в бою все еще чувствуют себя, словно не в своей тарелке...
Хоть
Сравнивая «Хаукер-Харрикейны» с нашими новыми истребителями, летчики за основу брали способность машины завершить атаку в воздушном бою предельным сближением с противником, с тем чтобы с малой дистанции бить по противнику и иметь возможность боевым маневром выйти в новую атаку. Огневая мощь английского самолета сомнений не вызывала: оружием его оснастили, что называется, «до зубов». Но не слабые «браунинги», а грозные реактивные снаряды советского производства стали основой силы зарубежного самолета. Это неизбежно увеличило лобовое сопротивление, полетный вес, ухудшило и без того невысокие летно-тактические характеристики машины.
Но как бы там ни было, а 179-й истребительный сразу же включился в ритм боевой страды. Воздушная обстановка в те дни оставалась весьма напряженной: враг подтянул на московское направление свежие авиационные части, усилил удары по наземным войскам и аэродромам, над линией фронта то и дело воровски шныряли группы «свободных охотников».
У нас же «истребительная проблема» продолжала стоять на повестке дня. Давал себя знать низкий уровень подготовки молодых пилотов на самолетах ЛаГГ-3, а летчики, летающие на «Харрикейнах», при всем их старании и изобретательности, не могли сближаться с самолетами противника на догоне, выполнять выгодные маневры в бою — они вынужденно открывали огонь с больших дистанций, из случайных положений. Словом, английская машина явно отстала от требований современного боя.
В 179-м истребительном принялись за усиленную теоретическую и практическую учебу. Командующий ВВС армия полковник Л. Г. Кулдин лично контролировал подготовку летчиков. Однако реально ощутимых результатов достичь так и не удалось: полк своих самолетов терял больше, чем уничтожил вражеских. С досадой и иронией летчики полка называли новые машины «аглицкими утюгами», потом потеряли в них всякую веру.
Через некоторое время командование ВВС фронта вывело 179-й авиаполк из состава 146-й авиадивизии и использовало его в дальнейшем для прикрытия с воздуха фронтовых объектов. Расчет делался на то, что «Харрикейны», как мощные летающие батареи, смогут на встречных курсах наносить сильные удары по вражеским бомбардировщикам, рассеивать их, срывать бомбометание по намеченным целям.
В 1942–43 годах фронтовая судьба дважды сводила меня с этим полком. Он придавался вновь сформированной 204-й бомбардировочной авиационной дивизии для прикрытия аэродромов базирования. Но нужда заставляла использовать их и для сопровождения, и для прикрытия идущих на боевые задания Пе-2, Заканчивая разговор о заморских машинах, добавлю, что с «аглицкими утюгами» пришлось помучиться всем, кто с ними имел дело. Их тихоходность вынуждала даже бомбардировщиков ходить на уменьшенной скорости. Ведущие групп Пе-2 — в сопровождении «Харрикейнов» — лишались возможности нормально маневрировать, опасались столкновения между собой и даже срыва в штопор из-за потери скорости. Что говорить, нелегко было летчикам, управляющим «Харрикейнами».