Пикирующий орел
Шрифт:
Месть… наказание? Тесса улыбнулась, ведь предположения ее отца совсем не соответствовали действительности. Они были женаты около недели. Трудно представить себе более пылкую невесту, более нежного жениха и более чудесный медовый месяц.
Они были веселы и беззаботны, и каждый великодушно предугадывал желания другого. Все, что было раньше — отчаяние, сердечная боль, постоянное сознание, что Пол любит ее сестру, — все исчезло быстро, как сон, и Тесса с радостью и благодарностью принимала настоящее с абсолютной верой в любовь своего мужа. Со своей стороны он был попеременно
Отмщение… Какие странные мысли бывают у ее отца!..
Новая красота открывалась Тессе во время этого идиллического периода, красота, рожденная исполнением желаний, твердой уверенностью, что она любима тем, кто для нее дороже всего на свете. Правда, иногда в минуты раздумий она сознавала, что все это предназначается Люсинде. во, к своему удивлению, ей не составляло труда прогнать эти мысли и продолжать свой возвышенный обман.
— Радость моя, куда мы сегодня едем? — спрашивал Пол за завтраком, который они обычно проводили на веранде, очень рано, потому что солнце вставало в пять тридцать и в течение нескольких минут все было залито золотым светом. Они обсуждали этот вопрос, и, приняв решение, Пол вызывал такси, которое через полчаса приезжало из Кирении.
В тот день, когда Тесса получила письмо от отца, она опоздала к завтраку на несколько минут. Пол пошел ее искать и нашел в гостиной.
— Ты здесь, дорогая? — Услышав его голос, Тесса затрепетала от радости, думая о том, что так будет всегда. Она обернулась и посмотрела на него с обожанием. Пол постукивал палкой по ножке стула.
— Да, я здесь. Я только вошла. Тебе нужно что-нибудь?
— Лишь тебя, моя прекрасная жена. — Он уселся на стул, улыбаясь.
— Я только что получила письмо от отца, — сказала она не задумываясь. — Такие принес его вчера вечером, но мы уже легли, и он отдал его мне сегодня утром. — В Беллапаисе не было почтальона, поэтому письма оставляли в кафе у монастыря, откуда их приходилось забирать. — Отец передает тебе привет.
— Очень приятно. Ты не хочешь прочесть мне письмо? Вопрос испугал ее.
— Да… — Ее глаза пробежали страницу. Она многое придумала, но прочитала ему конец.
— Твое будущее кажется обеспеченным, — мягко повторил он.
— Наше будущее, мой дорогой. — Она встала рядом с ним. Он взял ее руку и приложил к своей щеке. — Это будет необыкновенное будущее, Пол. — Он был странно молчалив, и она продолжала с энтузиазмом: — Что ты хочешь сегодня делать? Мы можем поехать купаться — если ты считаешь, что достаточно тепло, — или, может быть, поедем лучше в магазин, о котором ты говорил?
— Да, пожалуй. Мы попросим Кипроса отвезти нас в Никосию.
Они поехали по новой дороге через перевал в западной части Киренских гор. По дороге Тесса описывала все изменения пейзажа — сначала горы, затем долину, золотую от спелого хлеба, по краям которой росли в изобилии дикие цветы.
В Никосии посетили магазины на улице Ледра, съели английский ленч в маленькой гостинице и затем, после прогулки по старой части города, где стояли старинные
— Устала, дорогая? — Взволнованный голос Пола пробудил ее от грез. Это было в тот же день, позднее. Они сидели в саду в шезлонгах, и только доносившийся издалека звон овечьих колокольчиков и жужжание насекомых нарушали тишину. Аромат роз смешивался с запахом олеандров, которые образовывали широкую изгородь между территорией виллы и рощами лимонов, находившимися снаружи. Они принадлежали Полу, так же как и оливковые рощи и несколько полей, раскинувшихся внизу.
— Нет, я просто довольна — и очень счастлива.
— Очень счастлива. — Он задумался. — Скажи мне, Люсинда, считаешь ли ты, что достигла вершины счастья?
Странный вопрос, подумала она, но не смогла бы объяснить почему.
— Наверное, это вершина, — мягко ответила Тесса, глядя на свои загорелые ноги и вспоминая, какая нежная красивая кожа была у Люсинды. — По-моему, выше, чем сейчас, уже невозможно, Пол!
Он молча взял ее за руку.
— Выше невозможно… значит, ты и впрямь достигла высшего блаженства? — Казалось, он неожиданно отвлекся, повернув голову к скалистому пику, на котором возвышался старинный собор Святого Иллариона.
Следя за движением его головы, Тесса заметила, как за горой что-то ринулось вниз, словно вспышка молнии. Она знала, что там живут орлы, взлетающие и парящие над горными вершинами, и вдруг поймала себя на том, что пытается вспомнить стихотворение, которое читала когда-то давно, еще будучи в школе. Но в голове звучал только самый конец: «…все остается тихим и спокойным, когда орел с небесной высоты падает камнем вниз и, вцепившись, уносит на гибель слабую жертву».
По ее телу пробежала дрожь, и, выдернув свою руку из руки Пола, она поднялась из шезлонга.
— Мне холодно, Пол, ужасно холодно.
— Холодно? — повторил он недоверчиво. — Тебе холодно?
Она стояла, смущенно глядя на него, не в состоянии донять причину охватившего ее ужаса.
— Я… — Даже дышать ей было трудно. — Я вдруг почувствовала… почувствовала озноб. Пойду что-нибудь надену.
— Дорогая, — сказал он поспешно, — разве что-нибудь не так? Тебе не может быть холодно. Я как раз собирался раздеться. — На нем были слаксы и рубашка с короткими рукавами; а на Тессе — только шорты и очень короткая кофточка. Но до этого момента ей было тепло — даже слишком, потому что температура достигала тридцати градусов.
— Сейчас мне теплее; это прошло — не знаю, что это было…
Пол встал, и Тесса инстинктивно приблизилась к нему. Чувствуя, что она рядом, он обнял ее.
— Что с тобой? — Пол наклонился и поцеловал ее в губы. — Совсем не похоже, что тебе холодно, любовь моя! — Его руки ласково гладили ее — от загорелых плеч до тонкой талии. — Тебе хорошо и тепло.
— Сейчас все в порядке, — согласилась она, прижимаясь к нему, словно ища защиты от… она не знала от чего. — Бывает же иногда холодно без причины.