Пикник под соснами
Шрифт:
Он оттолкнулся от нее рывком, падая назад, откатываясь прочь. Сел, стараясь унять сердцебиение. От столь резких движений виски ломило, перед глазами все кружилось. Он пытался успокоиться. Убедить себя, что ничего страшного с ним без крови не случится. Он выпьет. Он обязательно выпьет. Просто потом и не ее.
Он даже сумел дойти до воды. Долго умывался, а потом и пил эту безвкусную жидкость. В голове чуть прояснилось, жажда крови временно отступила. Временно. Он не сомневался. Дальше будет все только хуже. Хотя физические силы понемногу, но прибывали.
Он
Свой нож он нашел воткнутым в бревнышко возле костра. Видно, Инга брала вчера, когда ходила в лес. Развел огонь и, присев на бревнышко, начал задумчиво резать жабу. И что из этого годится в пищу?
Ингу разбудил запах мяса. Жарящегося на углях, истекающего соком в эти шипящие угли. Мяса, которого здесь и сейчас быть не могло.
— С добрым утром, — Анхен сидел напротив, все еще очень бледный, но сидел! Не шатаясь, уверенно и спокойно. С ясным взглядом, с легкой улыбкой. Влажные после купания волосы аккуратно расчесаны, и стекающие с них капли чертят тонкие дорожки по атласной коже. А перед ним, на потрескивающих угольках жарились нанизанные на палочки кусочки мяса.
— Тебе лучше?
— Лучше, моя хорошая. Грибов и ягод я не нашел, но завтрак все-таки будет. Смотри сама, насколько они должны быть прожарены, может, уже и готово.
Стремительно приблизившись, она порывисто обнимает его. И чувствует, как он вздрагивает. Инга растерянно отстраняется, смотрит внимательней. И только тут замечает и общую скованность позы, и легкий тремор рук.
— Анхен? Может, тебе лучше еще полежать?
— Нет, солнышко, нам надо идти. Боюсь, здесь не слишком близко до ближайшего поселка.
— Идти? — она понимает не сразу.
— Мне нужно лекарство, Инга. Яд без него не вывести. А пока он в организме — я почти не владею собственным телом, — признает он горькую правду. — Яд разъедает мою суть, блокирует способности. Мне не взлететь в таком состоянии. Я хуже слышу сейчас. Довольно плохо вижу. Медленней реагирую.
О том, что обоняние, напротив, обострилось, говорить не стал. Обострилось оно однобоко. Он чувствовал кровь. Только кровь. И почти задыхался от этого запаха. Он хотел пить. Больше всего на свете он хотел пить. Ему нужна была кровь, ее кровь, другой он не чувствовал на километры вокруг. И только боги знают, чего ему стоило сидеть и вести беседу.
Яд убивал в нем эльвина. Не только физически. Даже думать, как эльвин, становилось все труднее. А вот вампир в нем — страшное создание жестокого солнца — все настойчивей требовал своей дани, все полнее овладевал сознанием.
— Пока я могу хотя бы идти — нам надо двигаться. Поэтому кушай — и будем собираться.
Она не заставила себя упрашивать. Мясо было готово. Не соленое, конечно, но вполне съедобное. Вот только не понять, что за мясо: кролик, курица? А, впрочем,
— Анхен, а что за мясо? Кого ты поймал?
— Это можно есть?
— Да, конечно, мне просто любопытно…
— Тогда ешь и не любопытствуй. А то вдруг окажется, что это та самая змея, что вчера тебя обижала…
— Но это же не змея? — она даже палочку с мясом от себя отстранила, настороженно рассматривая нанизанные кусочки.
— Нет. Не змея. Но лишь потому, что я не уверен, что люди их едят, — он чуть улыбнулся. Улыбка вышла печальной, но — хотя бы вышла. — Охотник из меня сейчас не получится, Ингуш. Поэтому лучше просто кушай. Оно съедобно, а чье оно — что за печаль?
С завтраком она закончила быстро, голод не позволил долго раздумывать. Мясо и мясо. Вот только жаль, что его так мало. Собираться тоже было недолго. Вся имеющаяся одежда на них. Нож Анхен уже припрятал. Контейнер, чтоб было куда набрать воду, да матрас для сна, его сдуть — и он маленький и легкий.
— Погоди, Анхен, а зачем сдувать? — Инга перехватила его руку, уже потянувшуюся к клапану. — Мы же можем просто на нем поплыть. Как на плоту, он должен нас выдержать.
— Плыть? — он бы и в здоровом состоянии не доверил себя воде, а уж сейчас… Случись что, он и взлететь не сможет. Взлететь. Пока это было столь же естественно, как дышать, он мог неделями не отрываться от земли. Но сейчас… подумать только, один рывок, пара глотков — и он может вновь подняться в небо. Всего несколько минут — и он сможет…
— Это горная речка, Инга, она опасна, — он решительно отбросил лишние мысли, сосредоточившись на беседе. — Там дальше могут быть пороги, крутые повороты, острые камни. Мы не вырулим, Ингуш, мне просто не хватит сил. А если тебя приложит течением о камень… Лучше пешком, надежней.
— А когда у тебя кончатся силы идти пешком? — она редко позволяла себе с ним спорить. Он старше, мудрее, он лучше знает жизнь. Но сейчас он себя переоценивает. Или пытается обмануть ее. Но она видит, насколько ему трудно. Даже просто сидеть, делая вид, что он полон сил. — Что я буду делать, когда ты упадешь и не сможешь встать? Я не смогу тебя поднять, ты же знаешь.
— Будешь ждать, пока я отдохну. Даже если я упаду — я встану, Инга, ты не бойся. До людей мы с тобой доберемся. Просто будет сложно. И долго.
Долго. Только бы она не поняла, как пугает его слово «долго». Как мало шансов оно оставляет ей.
— А по реке будет быстрее, Анхен, ну пожалуйста! И легче, нас вода сама донесет. А если начнутся крутые пороги, мы просто пристанем и обойдем их. Ну это же проще, чем идти всю дорогу.
Он лишь улыбнулся, слушая ее рассуждения. Что такое нестись на неуправляемом плоту навстречу порогам, она явно не представляла. И как мало там шансов «просто пристать» тоже. Но слово «быстрее» оказалось магическим. Она не могла этого знать, но больше всего на свете он боялся не успеть вывести ее к людям до того, как кровавое безумие полностью поглотит его разум.