Пилигрим
Шрифт:
— Ты мне никогда не нравился, пацан, — сказал уклонившийся, наступил на руку мальчишки так, что та затрещала.
Наэль заорал, заколотил по сапогу пирата, затем попытался стукнуть в пах, на что получил сапогом по лицу.
Звон в голове, шум криков по всему городу, сестры и его собственный, заглушили слова Зеленого:
— Он там!
— Вижу я! — рыкнула Рюга, выбежала из-за угла.
Она уже смела подкрепление. На оставшуюся четверку пиратов налетел костяной вихрь. Двое отлетели на десять шагов, врезались в телегу,
— Наэль, ты живой? — спросил Зеленый, когда подбежал к другу, под которым уже натекло крови.
— Лиса и Тима ранены, — прохрипел он.
— Я в полядке! — пропищала младшая.
— Помоги ему и найди остальных, — приказала Рюга и сиганула на крышу, — и пожары тушите!
— Конечно! — отозвался Грису.
(Южная часть Далай)
Рю бежала по воздуху выше всех зданий в городе. Чернильные штрихи из духа под ее ногами растворились. Гонкай спикировала. Под ней кучка пиратов волокли трех женщин одного парня и ребенка лина.
Когда Рю подлетела к мостовой, она провела по воздуху ладонью, под ее ногами словно от движения гигантской кисти сформировался штрих белых чернил. За миг гонкай понеслась сквозь толпу. Пираты за ее спиной попадали. Секундой ранее на них сошел град чернильных ударов, которые пригвоздили их сверху.
Рю побежала дальше, перемахнула крышу, чтобы попасть на соседнюю улицу. Белый глаз упал на потасовку в паре кварталов. Братья выдры отбивались от пиратов крюками, одного даже смогли одолеть, но к ним выбежал гон с двуручной секирой.
«Не успею, придется показать…» — подумал Рю, в полете она убрала чернильные ступени, в свободном падении сосредоточила дух в пятке. Рассекла воздух ногой. В последний момент соскользнула на черепицу по чернильной дуге.
Пират на другом конце улицы не мог видеть, что между ним и девушкой образовался туннель из истока. Гон с секирой получил залп пинков в ребра, ухо, висок, шею и оба колена. Все тело издало хруст.
— Не убивать! — Крикнула Рю выдрам, встала в низкую стойку.
Остальных пиратов постигла та же участь. Чернильные кулаки появлялись из ниоткуда, вминали очертания костяшек на телах и исчезали. Пираты простонали хором, попадали на мостовую. Выдры переглянулись, побежали за веревками.
Прочистив так четыре квартала, гонкай запыхалась. Забралась на ближайшую сторожевую башню с обваленным колоколом. Белые ресницы округлились.
«Три, нет пять!» — думала она, подсчитывая корабли с веерными парусами, на которых виднелся разрубленный поплавок. Два судна пришвартовались в восточном доке, остальные в южном. Один корабль выделялся: черный, высокий как стена, по размерам он мог тягаться с казармами.
Как муравьи к судам стекались вереницы пиратов с пленниками и провизией.
Глава_11.2
Рюга промела очередной квартал,
Остановилась. — «Какого хрена я увидела?» — подумала гон.
Сделала несколько шагов назад.
Свесив шею, глядела, как в полсотни метров рыболюд с мордой акулы вырывает мясо из подрагивающего тела, которое сжимали трехпалые лапищи словно в них был ребенок, а не взрослый мужик. — «Дерьмо…» — подумала гон, потрясла руками, попрыгала и зашагала в сторону монстра.
— Эй! — крикнула она с почтительного расстояния.
Тишина, силуэт в тени лавки продолжал чавкать, поднимал и опускал тело мясника, который неделю назад был готов зарубить Каторо.
— Кому говорю! — Рюга подошла ближе, не наклоняясь, духовой костяшкой подняла плитку с мостовой.
Швырнула в акулу. Рыболюд застыл.
— Сюда топай, драться будем.
Морда с кучей рубцов и парой рядов кровавых зубищ повернулась к Рюге. То, что осталось от мясника, грохнулось на пол. Рыболюд подмотал цепь на левую руку, правой что-то поднял.
Только сейчас гонкай поняла — за его ногами-бревнами, все это время скрывался якорь, который акула подняла без особых усилий.
— Хан, как же ты был прав, — пробормотала Рюга, вспоминая наставления Мастера.
Рю пролетала над центральной улицей, около двадцати пиратов гнали зверолюдов и линов, среди которых затесалась Дирза. На телегах везли награбленное с рынка.
Беловолосая гонкай снова приземлилась на крышу, встала в стойку, чтобы снести толпу.
Сосредоточилась.
Как только исток дошел до пиратов, кулак гонкай был готов выстрелить. Нарастающий стук дерева заставил ее замешкаться, но она все же запустила удар.
Быстрее чем гонкай ожидала, к ней подлетел старик с красными татуировками, которые выползали из глаза как лапы жука. В полете дед выкрикнул боевое — «ХА!» — и проколом ноги сделал то, чего Рю не ожидала. Еще никогда она не сталкивалась с таким навыком, даже Мастер Шочиджи говорил, что не смог овладеть этой техникой.
Старик рассеял не только дух гонкай, но и туннель истока. На момент Рю ощутила словно она упала во сне.
— Я БАДЗУСО! — возвестил старик, той же ногой двинул Рю по лицу, приземлился на черепицу, которая превратилась в крошку.
Кубарем Рю отлетела на край крыши, затем свалилась в пролет между домами, едва не свернула шею о балку, сгруппировалась, шлепнулась на лопатки.
Старик-жук пригладил усы. Хмыкнул. Повернулся к своему отряду пиратов, который хоть и не смог оценить с кем он расправился, но по привычке восхваляла босса.
Вихрь во главе которого маячил якорь с четырьмя крюками, вывернул наизнанку два фасада домов со всеми деревянными опорами и добром внутри. Рюга едва успела сигануть вверх, чтобы ее не снесло, хотя пара щепок и фарфоровая чашка прилетели в голову.